Scarlet Torment

Глава 6. Часть 1.

Серебряная академия. 22 октября. Суббота. 13:30.

Субботние занятия для лузеров, не написавших экзамен по математике, тянулись, как густая сопля тролля из Гарри Поттера. В число этих лузеров входила я, да. Даже до тройки с минусом не дотянула на этой проклятой алгебре. Ненавижу. Учительница математики топталась у доски, часто поглядывая на наручные часы и прописывала алгоритм решения заданий, чтобы мы хоть как-то подготовились к пересдаче в следующей четверти. С двадцать четвёртого октября начинались осенние каникулы, а я, из-за своих пропусков и полного незнания алгебры, буду вынуждена готовится к повторному экзамену в самом начале ноября. Замечательно! А ещё прекраснее то, что вместе со мной на этих четырёх часах бесконечной алгебры сидел Эрик Смит, явно не прославившейся своими выдающимися знаниями в области как точных, так и гуманитарный наук, так же парочка двоечников из моего класса, Мэтью Салливан, от которого меня воротило, вместе со своим щупленьким другом.

За все эти дни ни Мэтт, ни Карс не разговаривали со мной. Слава вела себя, как Слава, чуть умерив свою жажду жестоких приколов. Кай пару раз пытался поговорить со мной о случившемся, но заканчивалось всё тем, что внезапно рядом появлялся этот...козёл и я замолкала, прожигая его взглядом. Ещё бы чуть-чуть, если бы он раскрыл свой поганый рот, я бы испепелила его глазами, как Циклоп из Людей-X. Я обижалась и злилась на него одновременно. Повёл себя, как впрочем и всегда, отвратительно. Либо он вовсе не умеет искать компромиссы и выяснять отношения, либо ему просто в кайф портить всем настроение. Потому что именно это он и делал. На баскетбольной тренировке треснул баскетбольным мечом Эрику по спине за то, что тот не правильно разыграл. Наорал на тренера и послал Мэтта парочкой неприличных жестов. И всё это за первые сорок минут тренировки. Кэтрин была шокирована не меньше, чем я. Кстати Кэт Намалу провела очень длинную лекцию своему названному брату о том, какой он скотина и что так делать вообще-то нельзя. Она умоляла меня не подавать заявление в полицию, клялась, что вправит ему мозги и он больше никогда не сделает чего-либо глупого и жестокого. Я ей поверила, ибо настроена она была очень серьёзно. Она выглядела обычно очень тихой и застенчивой, но как говорится, в тихом омуте черти водятся. Кэтрин была тем ещё чертёнком когда дело касалось Мэтта. Но за то, что я разбила ему лицо, она меня не ругала. Наоборот, восторженно расхвалила, спросив, где я научилась так крепко бить. Правды я, как обычно, не сказала.

Кстати Намалу в кой-то веке решилась заговорить с Эриком. Она предложила ему помощь в учёбе, на что Смит по свински послал её на мужской половой орган и поржал. Слава за это разбила ему нос и сейчас, в классе лузеров, он сидел с толстым куском пластыря на переносице. Кэтрин была шокирована поступком младшей Карс, но отблагодарила её. Сама же Мирослава призналась, что хотела сделать так ещё с той поры, как он полез целоваться. Тот факт, что Эрик не нравится Славе немного обрадовал Кэтрин даже после того, как её унизили и послали.

Мой брат похвастался своими романтическими подвигами перед самой младшенькой из Карсов и я была, мягко говоря, удивлена его смелости. Раньше у него не было девушек, даже подружек не было. В основном из-за его паскудного характера и неуверенности в себе. Теперь же они с Риммой были как лучшие друзья и сладкая парочка в одном флаконе. У них нашлось слишком много общего, что я даже сомневалась в правдивости братских рассказиков. Меня он, к слову, поддержал и сказал, что Макс говнюк и поделом ему. Лучший совет, который я когда-либо получала.

Мама всё так же усердно избегала разговоров о случившемся почти полтора месяца назад. Она отворачивалась, переводила темы и всё в таком духе. Это уже начинало меня бесить и пару раз я имела наглость повысить на мать голос, за что отхватила по заднице деревянной кухонной лопаткой и была отправлена в свою комнату думать о своём поведении.

На протяжении нескольких дней мой в хорошую сторону изменившейся отец проводил со мной и по возможности с Талером как можно больше времени. Мы наведались в пиццерию, где до отвала наелись , купив где-то пять больших пицц. Талер познакомил родителей с Риммой и отец оценил выбор сына. После же подколол меня насчёт отсутствия парня. Я закатила глаза, фыркнула и ушла в комнату пинать табуретку, ибо от одного упоминания этих вот отношений у меня моментально портилось настроение. Так же папочка пытался научить меня стрелять из арбалета, что вышло вполне себе не плохо, только я ни разу не попала в мишень, два раза вдарила себе по пальцам курком и прижала те же несчастные пальцы, когда вдевала арбалетный болт. Гипс сняли, но на его месте появились куски пластыря чуть ли не на каждом пальце. Где-то даже в двойном экземпляре.

14:20.

Занятия, наконец-то, подошли к концу. Я прогуляла остаток дополнительно алгебры, отсидевшись двадцать минут в туалете. Даже успокоилась, от математики уже в ушах звенело. Похлопав себя по щёчкам я вышла из туалета, размяла руки и медленно направилась к классу алгебры, чтобы забрать вещи. Думаю, все уже разбежались. В первую очередь убежала учительница, которая очень сильно не хотела приходить. А потом и все остальные. Что ж, чёрт с ними, всё равно ни с кем из них я бы не прошлась за компанию до дома.

В школе было тихо. Слишком тихо. К тому же мрачно из-за плохой осенней погоды. Свет выключали для экономии и коридоры напоминали школы из фильмов ужасов. Я пинала воздух, кивала головой, разминая уставшую шею, размышляла о том, чем бы заняться теперь после занятий: поиграть с Талером в приставку или помочь маме испечь кексы, а может забраться к отцу в оружейную и от души пострелять. Разнообразие. Может вообще вызвать Кэтрин на дом и устроить девчачьи посиделки? Или пойти в спортзал, можно даже пригласить с собой Мирославу, чем не повод пообщаться и найти что-то общее, наладить наши отношения. Мы и так перешли на новый уровень — нужно двигаться дальше. С ней бы мне не помешало бы дружить, всё-таки мы одного поля ягоды. Она в любой момент может оказаться единственной, кто поймёт меня.

Я услышала лёгкое шарканье ног в классе алгебры. Неужели кто-то ещё остался? Дверь оказалась чуть приоткрытой, вероятно из-за плохого замка. Я тихо подкралась и заглянула в щелочку. В эту же секунду мои глаза полезли на лоб, а рот пришлось зажать руками, чтобы не издать какой-либо звук. Я отступила на шаг, ещё раз заглянула в класс и после же тихо, словно кошка, придвинулась к стене и огромными глазами уставилась на табличку у окна, где было что-то написано, но буков я не разбирала. Руки затряслись, а язык онемел. Мне хотелось хоть как-то проанализировать увиденное, а увидела я вот что:
Щупленький друг Мэтью Салливана, которого, на самом-то деле, звали Юзеф, уселся на парте. Мэтт стоял вплотную к нему, крепко охватив своими огромными ручищами, словно этот мальчик был чем-то хрупким и самым дорогим в жизни баскетболиста. Но это-то ерунда. Они целовались! Целовались прямо таки, как в гейской порнухе. С языками и слюнями. И это даже не было отвратительно, я просто офигела от увиденного. И этот человек хвалился тем, что позовёт меня на свидание, а в итоге он, оказывается, гей? Или он общался со мной лишь для прикрытия, чтобы парни из команды не засмеяли? Тогда нафига целоваться полез и испортил мне всё на свете? Странный тип. Я заглянула в класс ещё раз и точно ощущала, как кровь приливает к щекам. Почему-то видя, как Мэтью ласкает парня и целует его, как длинные пальцы исчезают в пышной шевелюре Юзефа; я подумала о Мирославе, о том как застала её в чём мать родила в душе тогда, после вечеринки в их поместье. Тогда на меня накатило примерно такое же чувство. Странное и что-то смущающее. Я обрывисто вздохнула, когда худые руки Юзефа скользнули под мягкий свитер Мэтью и я не выдержала. Если я посмотрю на них ещё какое-то время, сровняюсь цветом лица с варёным раком и не смогу держать это в тайне. Я и так не смогу держать это в тайне! Срочно нужно поговорить с Кэтрин! Просто! Жизненно важная потребность! Я толкнула дверь ногой и парни, отцепившись друг от друга, отошли друг от друга более чем на метр. Мэтт огромными глазами смотрел на меня, а Юзеф отвернулся, нервно теребя манжеты пуловера.

— Рита... — прошептал одними губами Салливан, заливаясь краской до самых волос и так же нервно теребя рукава и переминаясь с ноги на ногу. Ну, я бы на его месте тоже так делала. Если бы вообще не выпрыгнула в окно от смущения. — Не молчи, умоляю тебя!

Я максимально высоко подняла брови, пошатнулась с такой физиономией, будто я успела где-то прибухнуть, надеюсь, что у меня именно так всё и получилось, после провела вспотевшими ладонями по волосам и закрыла за собой дверь, заставив мальчиков вздрогнуть от хлопка.

— Охренеть, — выдала я уже чуть позже, вымучив парней до тряски в коленках. — Просто поверить не могу! Вы...

Я металась около первых двух парт третьего ряда и жестикулировала. Юзеф уселся на стул и поджал колени, Мэтт покусывал губу от смущения и волнения. Я же просто пыталась связать слова в адекватное предложение и что-то им сказать, касательно всего, что я только что увидела.

— Парни! — выдавила я из себя, а после осеклась и снова зашагала около стены. Мэтт запустил руки в волосы и зажмурился.

— Боже правый! — проскулил баскетболист. — Говорил я тебе, нужно искать более укромные места.

— То есть вы занимаетесь этим только в школе?! — я вдруг затормозила и взглянула на парней. Юзеф покраснел, Мэтт смущённо отвернулся. — И вы считали, что вас никто не застукает?! А если бы в класс зашла не я, а Эрик? Завтра об этом знал бы каждый житель Румынии! Если вы скрываетесь, то, чёрт, скрывайтесь нормально, а не как дилетанты.

— Тоже мне, советчица, — пробурчал Юзеф и я возмущённо стрельнула в него взглядом. — А что? Тебе-то нечего стеснятся. И чем ты лучше Эрика? У вас с ним общего предостаточно.

— Да ладно? — я вскинула бровь, поставив руки на бока. — Назови хотя бы одно сходство с этим олухом.

— У вас обоих «Карсовость головного мозга»! — выпалил Юзеф и я сразу же захотела кинуть в него стулом. Но только фыркнула и показала ему средний палец.

— Юзеф, блин! — встрял в разговор Мэтт, подскакивая с места и поворачиваясь ко мне. — Рита! Прости меня за всё дерьмо, что я натворил. Я уже признал свою вину, просто не мог всё извиниться. Но сейчас я очень тебя прошу — никому не говори! Пожалуйста! Это очень важно...

— А ты не думал, что для меня было важным, когда лез целоваться?! — фыркнула я, подхватывая суму с пола и намереваясь идти. Мэтт смотрел на меня влажными глазами. Ему действительно было жаль из-за случившегося. Я нахмурилась. — Почему я должна думать о твоих проблемах, Салливан, когда ты разрушил мои отношения и полностью испортил моё представление о некоторых людях. Из-за тебя я разругалась с другом, который понимал и поддерживал меня. Из-за тебя, чёрт побери! Как ты искупишь свою вину, Салли?! А?

— Проси всё что хочешь, только никому не говори, — он почти проскулил это, Юзеф печально взглянул на друга и грустно вздохнул.
Я ухмыльнулась и щёлкнула пальцами.

— Хотя бы Кэтрин об этом расскажи, она обязана знать. Она как никто другой печётся о тебе и нормально отнесётся к твоей ориентации. И я нормально отнесусь, если ты скажешь сестричке, — я лукаво улыбнулась, заставив парня снова напрячься. — А что индивидуально для меня, то ты будешь должен мне любую услугу в любой момент времени. Договорились? При другом раскладе я напечатаю плакат, что Мэтью Салливан гей и Эрик будет подкалывать тебя до конца дней твоих.

— Шантаж, — прошипел Юзеф, сузив глаза. Я вскинула гордо подбородок и повторила очаровательную лукавую улыбку, аля, училась у Мирославы — королевы злых усмешек и хитрых ухмылочек.

— Плачу той же монетой, Салливан, — я подмигнула ему, намекнув на его поведение пару дней назад. — Ты согласен или мне бежать в магазин за чернилами для принтера?

— Согласен, —выдавил он, опуская руки. — Я расскажу Кэтрин. И выполню любое твоё пожелание когда угодно.

— Вот и славно! — я улыбнулась, уже добрее. — Всего хорошего, мальчики.

Коттедж Кросс. 15:00

Я завалилась домой уставшая и сонная, хотелось широко расставить руки и упасть в кровать, сладко засопеть и не просыпаться до мая. Но только я избавилась от обуви, пару раз чуть не грохнувшись в узкой прихожей, как из кухни выскочила порозовевшая весёлая мама, махая чем-то бумажным перед собой. Я вскинула бровь с таким скептицизмом, что невозмутимая физиономия Карса рядом не стояла. Мама надула губы, но всё равно прискакала ко мне, будто кенгуру и завизжала, как дитё малое. Я выпрямилась, улыбнулась нехотя и кивнула на бумажки в её руках.

— В общем! — она схватила меня за плечи и потащила в гостиную, наверняка из-за своей любви видеть лицо собеседника при разговоре. Даже если она знает, сколько пор на моём лицо, всё равно вытащит на свет. — Пришла я сегодня утречком на работу, вроде ничего необычного! Но тут мне приносят конверт от анонимного отправителя, а там!

Мама успокоилась чуть-чуть и протянула мне бумажки. Я приняла их её из её мягких горячих рук быстро пробежалась глазами по буковкам. Это были билеты. Три билета. Три билета на самолёт до Гаваны. До столицы Кубы, чёрт побери! Три билета первым классом до Гаваны! Что за тайные поклонники с такой кучей денег?! Чего я ещё о своей маме не знаю?!

— Мам! — я огромными глазами уставилась на неё, дрожащими руками перебирая билеты. — Это же дорогущий подарок! Что за анонимные поклонники?!

— Понятия не имею! — она вскрикнула. — Но не каждый же день мы можем позволить себе отдых на Кубе, тем более у тебя и Талера каникулы на носу!

— Это, конечно, всё очень круто, но... — я ненадолго задумалась, а вдруг билеты отправил Сайрус Фрау? Он бывшая глава богатого клана вампиров, конечно у него есть средства на три билета в первый класс, вот мы поведёмся, прилетим куда-то, а там нас и схватят готовеньких. Но... — О, Боже правый, это же Куба!

— Вот именно! — мама засияла белоснежной улыбкой и вдруг засунула руки в кармашек передника. Через пару секунд достала оттуда ещё лист бумаги, на этот раз чисто белый. Но с другой стороны что-то было написано. Я сунула туда свой любопытный нос и увидела аккуратный угловатый почерк, который я видела уже не раз. Обычно, правда, он был в красном стержне и по всей моей тетрадке по литературе. Аннабель Карс. Ну, блин, конечно.

Я выудила из маминых пальцев листок и пробежалась по нему глазами. Не нравился мне почерк Аннабель. Временами он переходил в медицинские каракули и было нереально что-то прочитать.

«Здравствуйте! Вы меня не знаете, но скоро мы это исправим! Предлагаю вашему вниманию три билета в первый класс до Гаваны, где для вас уже забронированы номера в хорошем отеле и оплачено проживание. Очень настаиваю на том, чтобы вы приняли такой щедрый подарок и отправились на Кубу.
С уважением, друг.»

— Собираем вещи, дорогуша! — распорядилась мама, сделав забавную гримасу. — Завтра в два часа дня мы вылетаем!

— А что папе скажешь? — я заметила, как быстро изменилось выражения её лица, почему-то она посерьезнела и нахмурилась.

— Сегодня вечером она снова уедет по какому-то делу от венгерского главы, меня он не посвятил в подробности миссии, но не будет его точно около парочки недель. Возможно даже больше. Так что, мы с ним квиты. Для него отдых — это убийства, для нас — отдых на пляже и горячие кубинские...

— Не продолжай! — я еле сдержала смех и вернула маме билеты и записку. — Я пойду соберу вещи.

— Давай-давай. Много не бери! — крикнула она уже снизу, когда я подходила к комнате. Я громко угукнула и вбежала в комнату, полная сил и энергии. О чёрт! Аннабель купила билеты для нас троих до Гаваны. Аннабель и Куба! Фантастика!