Я открываю глаза и вижу, как Ребекка падает на асфальт, а из ее живота льется алая кровь.
Нет. Боже. Нет! Эта пуля принадлежала мне! Мне !!!
— Дез, ты что творишь? Мы же договорились, без трупов! Нужно сматываться.
Я слышу, как Дезмонд отстраняется от меня.
— оставьте их –приказывает он амбалам- они все равно уже никуда не денутся. Смерть для них –это слишком просто. Надеюсь, вы быстро сгниете в тюрьме.
Через несколько минут, я слышу звук отъезжающего автомобиля.
Открываю глаза. Боже, дай мне сил подняться. Прошу тебя.
Я ползу к Ребекке. Мое тело все стонет от боли , но я перестаю это чувствовать , когда вижу лицо моей подруги. Слезы бесшумно скатываются по ее щекам. Она дышит ртом, и с каждым вздохом, я чувствую ее боль.
Кровь с невероятной скоростью выходит из нее.
— Господи, Господи, Господи… -говорю я – Беккс, маленькая моя, ты слышишь меня?
— д-да –еле-еле произносит она.
Ее глаза полны ужаса, она еще толком не понимает, что с ней происходит. Приподнимает голову, ищет глазами рану.
— нет, не смотри туда, не надо.
Парни с большим усилием приближаются к нам.
— куда ее ранили? – спрашивает Алекс.
— в живот…Господи, сколько крови –я реву и постепенно начинаю задыхаться от этого.
Смотрю на Джея, его глаза тоже полны слез, он целует Ребекку в лоб.
Ее тело бьется в конвульсиях, кожа бледнеет. С каждой секундой она теряет миллилитры собственной крови.
У меня начинается истерика.
— да что вы сидите?!! –кричу я –нужно вызвать скорую!!!
— Глория.. –говорит Стив
— нужно срочно остановить кровь!!!
— Глория ! –Стив хватает ладонями мое лицо ,и глядя мне в глаза, говорит -…она умирает.
— нет!!! –я отталкиваю его, пытаюсь закрыть дрожащими пальцами рану, мои слёзы смешиваются с ее кровью –Беккс, посмотри на меня! Потерпи еще немного, я прошу тебя, потерпи.
— папа.. –говорит она.
— что?
— …папа улыбается.
Ее взгляд становится в миг застывшим, грудь больше не движется.
— Беккс! Беккс! –с этого момента моя жизнь разделилась на «до» и «после». Я еще никогда не чувствовала такого опустошения и потерянности. Будто кто-то вынул мою душу и теперь осталось лишь одно безжизненное тело .
Я цепляюсь за ее тело и кричу, кричу, что есть силу. Кричу от боли. Кричу от потери.
— не оставляй меня!!! Не оставляй меня!!! – я срываю свой голос.
***
Я держу ее ладонь, целую, она еще теплая. Или же мои горячие слезы делают ее такой. Подъезжают машины с мигалками.
— никому не двигаться! –голоса доносятся до меня эхом.
Я сижу, закрыв глаза, и стараюсь не верить в происходящее.
— Глория, Глория! –слышу я голос Стива, но не реагирую на него.
— девушки тоже с ними, но одна из них мертва.
Кто-то хватает меня за руку, поднимает.
— нет…не трогайте меня –тихо говорю я сорванным голосом.
Я смотрю на тело Ребекки, затем на ребят. Им надевают наручники, мне почему-то нет.
Полицейский оставляет меня около машины, а сам уходит к своим коллегам. Я ищу глазами Стива. Мы встретились взглядом, затем он вырывается из рук полицейского и сквозь боль от побоев ,бежит ко мне, я тоже срываюсь с места.
Я обнимаю его, он целует меня. Эти несчастные прощальные секунды стали для меня вечностью.
Полицейские вновь разъединяют нас.
— мы еще встретимся, малышка! –кричит Стив.
Я смотрю ему вслед. Затем меня заталкивают в машину, закрывают дверь.
Как же хочется кричать. Да так кричать, чтоб слышала вся планета. Чтобы каждый знал о моей боли. Я рыдаю. Моим телом овладела дрожь. Лучше бы меня расстреляли. Живьем выдернули сердце. Я никому не пожелаю такого испытать.
***
Камера. Синие стены. Я здесь одна, ребята в другом корпусе. Полицейский закрывает решеточную дверь.
— завтра приедут твои родители –говорит мне он.
А я стою. Смотрю на стены. Не слышу ничего, кроме стука своего сердца.
— это сон. Это всего лишь сон. Глория, ты должна проснуться –шепотом говорю я , зажмуриваю глаза, через несколько секунд открываю . Синие стены, холодная решетка. Тишина.
Нет, неужели это не сон? ГОСПОДИ, НЕУЖЕЛИ ЭТО НЕ СОН?!!! Я смотрю на свои руки ,они в крови Ребекки. Слезы снова хлынули из опухших век. Я опять кричу, не смотря на жуткую боль в горле, словно я проглотила осколки стекла.
Подхожу к стене. Ударяю ее кулаком, затем еще, еще и еще. Кричу и бью кулаками в стену, вспоминаю улыбку Ребекки –бью в стену, вспоминаю поцелуи Стива –бью в стену, вспоминаю диалоги с Алексом –бью в стену, вспоминаю шутки Джея –бью в стену, вспоминаю , как нам было всем хорошо, и наш мир рухнул в одночасье. Кричу и не жалею свои оставшиеся силы, бью в стену. Бью до тех пор, пока мои руки не превращаются в кровавое месиво. До кости. Струйки крови скатываются по кисти, к локтю. Но даже эта боль не способна затмить ту, что внутри меня.
Я падаю на пол. И не перестаю реветь.
Все снова возвращается на круги своя. Мне противен этот воздух. Мне противна эта жизнь.
В моей голове снова появляются те мысли, от которых я , как мне показалось, избавилась. « 5 дней, Глория, тебе осталось всего 5 дней
Day 46.
Белое пространство. В лицо ударяет приятный прохладный воздух. Я осматриваю все кругом, пытаясь разобраться ,где я. Чувствую необъяснимую легкость, будто я парю. А может быть , я умерла? Господи, хоть бы это было так.
Слышны приближающиеся шаги. Вмиг мое сердцебиение учащается, я вновь осматриваюсь, но никого не вижу. Что со мной происходит?!
— уже проснулась? –спрашивает меня до боли знакомый голос, я оборачиваюсь и вижу перед собой Ребекку.
Она в длинном белом платье, который сливается с тем пространством, в котором мы находимся. Я не верю своим глазам, сначала я испытываю испуг, но затем уголки моих губ приподнимаются. Она стоит здесь, передо мной цела и невредима.
— Беккс? –произношу тихо я –Господи, Беккс! – я обнимаю ее крепко-крепко. Я чувствую ее тепло. Она обнимает меня в ответ и смеется .
— ты чего?
-….я думала, что ты…- я смотрю ей в глаза. Они светятся от радости.
Я знала ,что это сон. Она жива! И мне действительно приснился дурной сон. Я вздыхаю с небывалым облегчением.
— Глория, тебе нужно уходить –внезапно говорит мне она.
— куда уходить?….Подожди, а где мы вообще? –говорю я, в очередной раз осматриваясь.
— тебе нельзя здесь находиться.
— где здесь…?
Ребекка делает шаг назад, затем еще один. Она идет спиной вперед , не сводя с меня своих ,теперь уже поникших глаз.
— Беккс… -говорю я, не понимая, что происходит.
— меня там ждут. Прости. –Ребекка разворачивается и стремительно начинает отдаляться.
— Беккс! –кричу во всю глотку я – Беккс, прошу тебя, не уходи! Беккс!!!
Синие стены. Противный запах от холодного бетонного пола, на котором я лежала всю ночь. Мне начинает не хватать воздуха. Острая боль пронизывает все тело. Кажется, что все кости переломаны. Я смотрю на свои руки, они приобрели едкий бордовый оттенок из-за застывшей крови. Не могу полноценно пошевелить пальцами, потому что кисти жутко ломит, от вчерашних ударов.
А внутри себя я снова слышу выстрел. И так повторяется каждую секунду. Слышу выстрел и вспоминаю ее падение. Слышу выстрел и вспоминаю, как она умирала у меня на руках. Как только я понимаю, что больше никогда не услышу ее голос, не увижу ее улыбку, ее блестящих глаз, меня начинает всю трясти. От истерики. Я не могу уже кричать из-за сорванного голоса. Но я кричу внутри себя. Закрываю глаза и плачу. Молча и без единой слезинки. Наверно во мне уже не осталось слез. Не осталось ничего, кроме простреливающей боли.
«Мы еще встретимся, малышка» -проносится у меня в голове. Я смотрю на запачканный кровью браслет с буквой «S» и мне становится в два раза больнее. Это все, что осталось у меня от него. Вспоминаю наше последнее объятие и снова начинаю задыхаться.
Слышу скрип решетки и чье-то дыхание.
— Макфин, на выход. За тебя внесли залог –говорит грубый мужской голос.
И кто же внес этот залог? Папа. Конечно он. Они с Нэнси уже здесь. Я представляю нашу встречу ,и по моей коже начинают бегать мурашки.
Нет…этого не может быть. Это происходит не со мной.
— поднимите ее –говорит тот же голос.
Ко мне подходят два человека и поднимают за плечи. Я чуть ли не взвизгиваю от новой порции боли. Меня выводят из камеры. Я еле-еле переставляю ноги.
— к стене –приказывающим тоном говорит мне двухметровый мужчина в форме. Я слушаюсь его. Он закрывает замок на решетке.
— вперед.
Из-за тусклого света в темном узком с запахом сырости коридоре, у меня щиплет в глазах.
Волосы совсем запутались и как пакли болтаются у меня на голове. Мою одежду « одеждой» назвать трудно. На мне просто груда грязных тряпок с довольно неприятным запахом. Кожу на руках противно тянет, и ладони, словно клешни, я не могу их расправить. Представляю, как омерзительно я сейчас выгляжу. И в таком виде меня сейчас увидит отец. Теперь представляю его выражение лица и мысли о том, какая у него гнусная дочь.
Мы доходим до двери какого-то кабинета. Медленно сглатываю ком в горле. Сердце снова бьется в бешеном ритме. Каждый удар отдается эхом. Дверь открывается. В глаза теперь бьет резкий дневной свет. Я делаю шаг вперед. Прядь грязных волос оказывается у меня на лице, закрывая глаза. Сквозь нее я пытаюсь ознакомиться с тем местом, в котором я нахожусь. Маленький кабинет. За большим столом сидит мужчина средних лет в форме, на стуле около него сидит мой отец, а рядом с ним стоит Лоренс.
Все трое уставились на меня. Я без всяких эмоций смотрю прямо в глаза отцу. Он смотрит на меня. Знакомое «каменное» лицо. Но я чувствую, что сейчас творится у него в душе.
— Глория… — Нэнси подходит ко мне и обнимает. Я стою, словно статуя, даже не протягиваю руки к ней, продолжая смотреть на своего папашу.
Нэнси убирает прядь с моего лица и начинает рассматривать меня.
— Господи, что с тобой? Почему она в таком состоянии находилась здесь?! Неужели вы не могли отправить ее в клинику?
— мы не центр милосердия –говорит следователь –Глория , присаживайся.
Я сажусь на стул прямо перед ним. Чувствую, как отец просверливает меня своим взглядом.
— завтра вы отправляетесь во Флориду с нашими сопровождающими. Вы привезли документы девушки?
— да, привезли –сухо отвечает отец.
— хорошо.
— и что будет дальше?
— а дальше вашей дочерью будут заниматься местные власти. Советую вам побыстрее нанять адвоката. Распишитесь здесь – следователь дает отцу какую-то бумагу.
— …скажите, а где Ребекка? – спрашиваю охрипшим голосом я.
— ее тело транспортируют в цинковом гробу так же во Флориду.
Когда он произнес «тело» у меня сильно закололо в груди. Губы дрожат, я едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься у всех на виду.
— можно увидеться в последний раз с Алексом, Стивом и Джеем, пожалуйста.
— нет, это исключено.
В этот момент, я окончательно понимаю, что больше никогда не увижу ребят. В груди закололо еще сильнее.
— я прошу вас, хотя бы одну минуту , мне нужно их увидеть –слезы самопроизвольно посыпались из глаз.
— я же сказал, нет.
-да неужели я так много прошу! –кричу охрипшим голосом я.
— Глория… -говорит отец, но его слова проносятся мимо меня.
Я падаю на колени и смотрю в глаза следователю.
— пожалуйста, я вас умоляю, я должна их увидеть!
— Глория ,успокойся – говорит Нэнси.
— повторяю, у нас не центр милосердия. Я не собираюсь устраивать встречи будущих заключенных.
Его слова , как удар ножом в спину. Они нанесли мне точно такую же боль.
Я медленно поднимаюсь с колен. Продолжаю смотреть в глаза этому бездушному человеку, а затем хватаюсь обеими руками за край его стола и опрокидываю его. От неожиданности все отскочили по сторонам. Громкий грохот раздался по всему зданию. В кабинет врывается охрана. С такой силой меня толкают лицом к стене, что я царапаю щеку о поверхность стены.
***
Я становлюсь все дальше и дальше от ребят. Такси едет уже где-то полчаса до гостиницы, в которой папа и Нэнси сняли номер.
Вот и все, Глория. Все то, от чего ты так старалась скрыться ,снова настигло тебя. Теперь я словно в капкане и мне уж точно не выбраться отсюда. Я уже начинаю потихоньку привыкать к боли , которая оглушает меня каждую минуту. По крайней мере, она помогает мне хоть на долю секунды забыть о ребятах, о Ребекке….и о том, что скоро все это закончится. Меня могут лишить свободы, но никто не сможет лишить смерти.
Подъезжаем к гостинице. Нэнси говорит, что они сняли двухкомнатный номер, так что мы не будем докучать друг другу.
Заходим в здание, все смотрят на меня с таким взглядом, будто увидели приведение. Я стараюсь не обращать на них внимания. Через несколько минут мы оказываемся в номере.
Мимолетом вспоминаю, как мы с ребятами сняли шикарные номера в отеле, как нам было хорошо и мы ни о чем не задумывались. Затем я слышу громкий выстрел, и он снова возвращает меня в реальность.
— ты что стоишь? Проходи -говорит мне Лоренс –для начала прими душ, мы привезли тебе чистую одежду.
Отец проходит мимо меня, даже не посмотрев в мою сторону. Мною снова начинает овладевать чувство ненависти к этому человеку.
Я захожу в ванную, Нэнси идет следом за мной.
— вот вещи. Если что-то понадобится, зови –Лоренс закрывает дверь.
Передо мной весит небольшое круглое зеркало. Я всматриваюсь в свое отражение и поражаюсь над тем, как ничтожно я выгляжу. Холодный взгляд, на лице капли крови, кожа аж зудит от грязи. Я начинаю тяжело дышать, и каждый вздох отражается сильным отголоском боли. НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ себя. Ненавижу каждую частичку своего тела. Во мне просто кипит ярость, смешанная с болью. Я сжимаю ладонь в кулак и с громким криком ударяю кулаком в зеркало. Маленькие осколки впиваются мне в руку, и новая боль доставляет мне небывалое удовольствие. Благодаря ей, я снова забываюсь. Но потом мое сознание вновь возвращается ко мне. Я падаю на пол, и теперь все мои эмоции выливаются наружу. Я реву. Снова реву ,держась за кисть, обтекающую кровью.
В ванную забегает Нэнси.
— Господи, Глория! –она падает на колени около меня, берет мою окровавленную руку и пытается ее максимально сжать, чтобы остановить кровь.
— ну что ж ты творишь с собой, а? глупенькая.
Я утыкаюсь лбом ей в плечо и чуть ли не вою. Внутри себя я кричу : « Остановись ,Глория! Попытайся принять все, как есть». Нэнси вытирает слезы с моих щек.
— вставай – она включает воду и промывает мою рану –раздевайся, я помогу тебе помыться.
И в этот момент я понимаю, какая же я дура. Я столько всего наговорила Нэнси, а она не смотря на это, возится со мной как с маленьким ребенком, не жалея себя. Со мной так родная мать себя не вела, как Нэнси.
Она помогает мне снять с себя одежду. Теперь я стою совершенно голая перед ней, и она с ужасом смотрит на меня.
— Боже….да на тебе же живого места нет.
— …я сама помоюсь.
— хорошо, но я все равно останусь здесь, а то мало ли , что еще может случиться.
***
С трудом расчесываю мокрые волосы перебинтованными руками. Боль от ударов сковывает каждое мое движение, но я уже к этому привыкла. Уже несколько минут я стараюсь не плакать. Пытаюсь думать о чем-то поверхностном. Например, будет ли сегодня вечером дождь или как выглядят постояльцы из соседнего номера. И тут я вспоминаю об Алексе. О том, как он научил меня восхищаться мелочами жизни. Получать удовольствие от всего, что меня окружает. «Ты его больше никогда не увидишь, Глория» проносится у меня в голове. Снова хочется потерять самообладание и начать реветь. Хочется выплакаться окончательно. Но на этот раз я сдерживаю себя.
— Глория –слышу я голос Нэнси из соседней комнаты.
Я открываю дверь и вижу, небольшой стол, заставленный от края до края огромными подносами с едой.
— садись, тебе нужно подкрепиться.
— я не хочу есть.
— да ты же еле на ногах стоишь.
Я пропускаю ее слова мимо своих ушей и снова направляюсь в комнату.
