Твари не ходят в белом

Пролог

«Дорогая Гермиона!

Я пишу тебе в надежде, что ты поймёшь меня и простишь. Знаешь, вот именно сейчас мне действительно очень трудно... Я попробую тебе всё объяснить. 

Начнём с того, что меня зовут Кэрри Грейнджер. Да, именно Грейнджер. Возможно, ты и сама догадываешься, но я правда твоя родная сестра. Когда мы родились, нашим родителям сказали отдать одну из нас на воспитание в магловскую семью, и это, к сожалению, оказалась ты. Бог знает, я очень об этом сожалею, но, увы, - судьба... Твоих приемных родителей зовут Джон и Мэри Смит. Эти люди... Их заставили называть себя именами наших настоящих родителей. Кстати, насчёт них... Вчера вечером они погибли, ведь, если бы они были живы, вряд ли бы ты сейчас читала данное письмо. В общем, хочу подвести итог всего вышесказанного и сообщить, что завтра я прибуду в Школу Чародейства и Волшебства "Хогвартс" для того, чтобы продолжить учёбу вместе с тобой. Ещё раз хочу попросить прощения за то, что раньше тебе не рассказала. Надеюсь на твоё понимание.
С любовью, Кэрри Грейнджер».

Скомкав пергамент, на котором дотошно-идеальным, до чёртиков похожим на её собственный почерком были написаны эти слова, Гермиона кинула его в камин.

Пламя быстро начало поглощать бумагу, превращая все буквы в неистовый пепел.

До неё очень медленно начал доходить весь смысл написанного текста, который буквально за одну минуту перевернул её жизнь.

Слишком много информации.

Гермиона до крови закусила губу так, что алая струйка медленно потекла по подбородку.

— Вот чёрт, — громко выругалась Грейнджер и облизнула нижнюю губу.

Солоноватый вкус. Ей и вправду нравился специфический вкус крови. Ведь это так необычно, правда?

— Как я устал, — пробормотал Рон и плюхнулся на диван рядом с Гермионой. — Эти тренировки... Они так выматывают.

— А где Гарри? — спросила, стараясь не подавать виду.

Любопытство, злость, разочарование. Они боролись между собой у неё в душе. Сказать честно, Грейнджер до сих пор не могла поверить в происходящее.

Всё казалось настолько странным... Можно было подумать, что это всего лишь шутка.

Простая шутка. 

Порой подростки любят шутить друг над другом...

Глубокий выдох с хрипом вырвался из грудной клетки, заставляя Уизли с подозрением посмотреть на подругу.

— Гермиона, что-то случилось? — нахмурив брови, спросил он.

Она несколько секунд смотрела в пустоту, думала о сгоревшем письме и лишь после этого моргнула, позволив самой себе ответить на вопрос парня.

— Нет, Рональд, со мной всё в порядке. Я и правда устала. Сколько времени?

Он закатал левый рукав мантии, оголив руку, на которой были золотые часы, подаренные ему Гарри и Гермионой на семнадцатилетие.

— Восемь часов.

Гермиона закатила глаза и откинулась на спинку кресла.

Дежурство. Патрулирование на четвёртом этаже. Она молила Мерлина, чтобы не пересечься с Малфоем. Каждая лишняя секунда, проведённая с этим ублюдком... убивала.

Хотелось ударить по его аристократической физиономии, когда он говорил Гермионе очередную колкость.

Просто отвратительное начало года. Не прошло недели, а уже такие новости.

— Прости, но я пойду. Мне нужно переодеться перед тем, как пойти на дежурство. Заранее спокойной ночи, Рональд, — сказала Гермиона и, не дожидаясь ответа, скользнула к лестнице, ведущей в спальню для девочек.

Девять шагов до заветной двери.

Сняв с себя мантию, она аккуратно сложила её и положила в шкаф на самую верхнюю полку. 

В голову лезли самые разнообразные мысли. 

“У тебя есть сестра. Твои родители — приёмные, а настоящие — мертвы. Ты — чистокровная.
Я чистокровная?”

Эти люди не могли быть её родителями. Они наверняка Пожиратели смерти.

Чёрт.

Нет, вот это действительно смешно. Захотелось расхохотаться в лицо той девушке, которая это написала. 

Боже, какая чушь.

Внутри начало слегка покалывать от раздражения.

Нет. 

Нужно сдерживать эмоции. Просто необходимо. Она не любила ждать. Ожидание — это действительно пытка для неё. Но всё-таки ждать приходится. Регулярно.

Завтра.

Всё выяснится завтра.