Ключ для пешки, Ирина Кайлес

Глава 31. Конец игры (2)

- Тогда решай за себя, но не за других! - воскликнула она. - Какое ты имеешь право принимать решение за Яна?!

Глаза красавицы наполнились слезами. Она резко повернулась к Яну, обняла его, покрывая его лицо страстными поцелуями:

- Не оставляй меня... Любимый, не оставляй меня! Я так долго ждала тебя... Мы будем так счастливы здесь... В бесконечном блаженстве... Не разбивай мое сердце!

Шабуров растерялся до предела. Точно загипнотизированный, он задыхался от нахлынувших эмоций. В подобном состоянии принять какое-то решение было практически невозможно. Федя резко дернул друга за руку:

- Ян, ты действительно хочешь погибнуть?! В Игре все не так просто, как кажется на первый взгляд! Послушай меня, я уже прошел через это!

Ирина как-то странно посмотрела на Литвинова.

- Я... Я не могу уйти, Федя... Я останусь... - невнятно пробормотал Шабуров.

- Ян, ты готов ради призрачного счастья, которое неизвестно чем еще может обернуться, отказаться от всего, что было в твоей жизни?! Отказаться от родителей, которые до конца жизни будут тебя оплакивать, от друзей. Ты готов нас никогда больше не увидеть?! У меня уже была похожая сцена в Игре! Ты знаешь, чем она закончилась?! Мне поднесли в кубке яд! А когда я его не выпил, по чистой случайности, меня просто чуть не убили! Ты уверен, что здесь не произойдет то же самое?!

На лице Яна отображалась отчаянная внутренняя борьба.

- Ян, послушай меня, не делай глупостей... - Федя сильно тряхнул друга за плечи.

- Вот черт... Ладно, - Шабуров решился. - Прости, моя прекрасная незнакомка, но голос разума победил. Хотя, если честно, мое сердце уже осталось здесь и, я думаю, надолго. Если тебя это утешит, я никогда тебя не забуду.

В воздухе повисло незримое напряжение, готовое взорваться с неистовой силой.

- Может, ты сама с нами пойдешь? - предложил Ян.

Девушка подняла взгляд на Шабурова, и он в ужасе отпрянул назад. Глаза красавицы вмиг изменили форму, налились кровью, лицо исказилось до неузнаваемости, длинные волосы зашевелились гадкими змеями. Это уже было лицо не человека, а какой-то потусторонней твари, исходящей ненавистью и в то же время... неживой. Через несколько секунд видение исчезло. Его снова заменил ангельский лик, но Яну этого мимолетного кошмара было достаточно, чтобы понять, насколько был прав Литвинов.