Две веры, одна любовь

Подарок

Не стоит пытаться найти смысл в любви – потеряется разум.

Утром 8 марта телефон разрывался от смс малознакомых парней и по большей части подруг, в то время как я ждала главного поздравления.

Исмаил пришел ко мне вечером и робко поставил на стол маленькую коробочку. Она была обшита черным бархатом с блестящим серебристым отливом, который придавал черному цвету праздничность и тонкую элегантность. По размеру она напоминала коробочку под драгоценности, например, кольцо. Кольцо! Не может быть!

- Что это? – спросила я робким и неестественно высоким голосом.

- Открой – ответил он с таинственной кроткой ухмылкой.

Встань на одно колено и сам открой! Эх...

Я беру коробочку в руки, а он стоит надо мной и терпеливо ждет, пока я ее открою. А я боюсь испортить это томящее, но прекрасное мгновение. Наконец, я медленно преодолеваю этот эмоциональный барьер и вижу полумесяц со звездой, искрящиеся черно-серебряными красками. Радость сменилась страхом. Я перевела на него свой удивленный и озадаченный взгляд, встретившись с его сосредоточенными на мне глазами. По ним можно было ясно прочитать: он ждет мою реакцию. Но я не знаю, как реагировать на такой подарок. Что он значит? Что я должна стать мусульманкой? И значит ли этот шаг, что он действительно меня любит? Мне хочется верить в лучшее, но... пауза слишком затянулась.

- Спасибо – прошептала я дрожащими губами.

Это все, что я могу сейчас ответить, чтобы не осыпать его многочисленными вопросами, которые возникают в моей голове и продолжают ежесекундно умножаться.

- Не за что – ответил он мягко.

По-моему, мой ответ его вполне устроил. И я решила не выплескивать пока весь океан своих мыслей, дабы не смыть волной пенящуюся в моем сердце надежду. Он присел рядом на мою кровать и стер излишнюю серьезность со своего лица.

- Как день прошел? – Спросил игриво и с некоторым облегчением от того, я думаю, что я не отвергла подарок.

- Хорошо, а у тебя? – Но только я все ещё была погружена в мысли о подарке, мне очень хотелось задать ему совсем другие вопросы, но я сдерживала себя.

Он рассказывал про какую-то пару в университете, на которой он защитил лабораторную работу, но я его почти не слушала, пока он меня не окликнул:

- Ань? – Его голос прозвучал, как во сне.

- А? – Я очнулась.

- Надеть?

О чем он?

- В смысле? Что надеть?

- Кулон.

- А! Да, конечно. – Я сказала уверенно, но трепет моего голоса невозможно было не почувствовать.

Он подвел меня к зеркалу, встал со спины и ловко расстегнул застежку на моей цепочке. Внутри меня переполняло волнение, сердце стало колотиться еще сильнее, а по телу пробежала дрожь, когда он коснулся моей шеи. Я даже вздрогнула, но он сделал вид, что не заметил этого.

Кулон идеально подошел к моей серебряной цепочке, вот только на ней уже висел другой кулон – крест. Он взял в руки мой кулон и стал сдвигать его к застежке. Мне показалось, что он хочет снять его и заменить полумесяцем со звездой, но увидев внезапно вспыхнувший страх и негодование в моем взгляде, он, похоже, расстался с этой идеей и просто повесил на цепочку второй кулон. Я осторожно провела по ним пальцами рук. Он встал за мной и обнял за плечи, наблюдая с таким же интересом, как два кулона уживутся друг с другом на одной цепочке. Через зеркало мы искали точки соприкосновения наших душ, которые уже нашли символы наших вер. Но я чувствовала, как Исмаила злило мое восхищение необычайно прекрасным слиянием двух знаков; пылающими глазами он готов был сорвать с цепи крест и заточить меня в своем мире навсегда.