Северный путь

Глава 30. Друг мой

Скрепя сердце, Морти согласился взять Герду с собой, да и то только потому, что она могла указать вход в пещеру, а время поджимало. Они остановились в памятном месте, где напали ненниры. Вилия показала дорогу, а после они разбили лагерь чуть южнее. Хотя сезон кочевания у ненниров закончился, и табун должен был уйти на север Полночьгорья, рисковать не хотелось.

Расседлав и привязав коней, они натаскали хвороста и распалили костёр.

– Там может быть опасно. Двоим рисковать смысла нет. Ты посторожишь коней здесь, – объявил Морти, собрав вещи. – К вечеру я вернусь, и мы вместе поедем домой.

– Со всем уважением, но жеребец с задачей «сторожить», а тем более «пугать» справится гораздо лучше меня, – вилия махнула рукой в сторону скорчившего злобную морду коня.

– Я быстрее отыщу грибы, если не буду отвлекаться, – оставался непреклонным Охотник.

Герда обмотала вокруг его лица шарф.

– Это защитит от тревожных видений. И вот, – она протянула ему клубок ниток. – Привяжите один конец на входе и потом легко найдёте путь обратно. В книжках всегда срабатывает...

– Герда... – Охотник не взял клубок и стянул шарф на шею. – На меня это не действует. Я ветроплав и направление чувствую даже с закрытыми глазами.

Она вцепилась ему в спину.

– Дождись меня здесь. Пойми, это не сказки. Финист уже пострадал из-за меня. Если что-то произойдёт с тобой, я не смогу...

– Так не получится. Кто-то всё равно будет страдать. Вы не сможете уберечь всех.

Герда заставила его обернуться и, встав на цыпочки, заглянула в глаза. Тонкие мысленити потянулись к его голове, блеснул холодным серебром слабенький заряд внушения и тут же погас, ударившись об невидимую стену ветроплава. Всё бы ничего, но по ауре прошла рябь, и в голову будто вбили клин. На мгновение показалось, будто Лучезарный в голубом плаще обвиняет Морти в колдовстве, лжи и трусости.

– Просто не лезь ко мне в голову! – вспылил Охотник.

Вилия вздрогнула, в отсветах костра заблестели ставшие в глазах слёзы. Интересно, у её деда в молодости, когда он ещё не превратился в одержимого Мраком Предвестника, взгляд был такой же? Чистый и открытый, словно зеркальная гладь волшебного озера. В нём отражался лишь ты сам, твоё естество. Именно оно злило и пугало.