Смеющийся Сокол и длань Эмихола

---- интерлюдия 3

Интерлюдия 3. 

О планете Аррет и ее подводных садах

«Путь Эмихола — полет радости, да будет благословлена тень его, падающая на миры, им порожденные. Путь врага всего живого — падение великое, да будет имя его изглажено из летописи чтущих дела Света. Да будет крыло его надломлено и да не воспарит он над мирами сеять смуту и соблазн.

Доколе не открылась темная сущность его, был он у Эмихола в непреклонном повиновении. Вместе они странствовали через космическую темень, соревнуясь в скорости с кометами. Вместе они открывали новые, неизведанные миры. Вместе наблюдали за рождением и гибелью звезд.

Полет радости, полет бесконечности. Незнающий усталости (единственный в своем роде) Однокрылый Дракон и его любящий приключения и скорость Наездник.

Скорость, недоступная ветрам. Бесконечное пространство, неведомое обитателям миров. Время, непостижимое для смертных. Все это было у них. Неудержимая страсть гнала Эмихола вдаль, и Дракон не разочаровывал своего хозяина, рассекая галактики, мчась вдаль на пределе своих возможностей. Лишь бы не посрамиться пред хозяином, лишь бы тот был доволен. Сие было предназначение Дракона, а других целей он не знал.

Иногда (хотя случалось такое крайне редко) Эмихол, утомившись от длящихся тысячелетиями путешествий, делал привал. Жаждущий покоя и общения с разумными существами он посещал обитаемые миры. А если по близости таковых не находилось, то сам творил галактики, ткал из пустоты планеты и населял их разумными существами, которых всегда любил как детей (коими они и являлись). Никогда он не повторялся, каждый раз творя непохожих на предыдущих существ. Лишь одно объединяло все его творения: они были разумны. Обучая их состраданию и нравственности, он покидал созданный им мир и никогда больше туда не возвращался. Вселенная была бесконечна, пустота была всеобъемлющей, и еще столько нужно было сотворить. И даже если бы Эмихол творил по дюжине миров за один удар сердца, все равно Вселенная осталась бы пустынной тропой, на которой он, Эмихол, практически никогда не встречал других путников.

Так продолжалось бесконечно долго, и продлилось бы еще столько же, если бы не случилось то, что случилось.

В очередной раз Эмихол спешился для отдыха. Ступая по космической тверди, словно та была обычной лужайкой, он принялся за свое привычное дело. Творя миры, он полностью погружался в процесс, с самоотдачей и страстью, неведомой ни одному скульптору. Он творил не просто искусство, он творил саму жизнь.

Увлеченный импровизацией он решил напрочь отказаться от солнца. Пусть планета сама себя согревает. Пусть ее раскаленное добела ядро будет источником света. Но как можно ходить по такой планете? Она будет жечь пятки своим обитателям, словно горящие уголья. Продолжая держаться пути импровизации, Эмихол решил, что обитателям планеты не придется по ней ходить. Вокруг огненного ядра он поместил слой воды. Ядро и воду он разделил похожей на стекло прослойкой, чтобы ядро не угасло, поглощенное водой, и чтобы вода не вскипела, убивая всех обитателей планеты.

Это был красивый мир, который, как магический шар, светился изнутри. Эмихол наполнил его подводными островами, на которых взрастил невиданной красоты сады. Как и каждый раз, Эмихол был восхищен своим творением. Оставив Дракона дрейфовать на орбите планеты, он погрузился в глубокие воды этого прекрасного мира. Чем глубже он погружался, тем больше светило ему и ласково согревало ядро планеты. Это был уютный мир. Мир, в котором не прекращался день. Мир, в котором не опалит солнце и в котором невозможно замерзнуть. Его подводные сады никогда не увянут, так как их не нужно поливать. Миру подводных садов были не страшны ветра и стихии. Эмихол безнадежно влюбился в этот мир и нарек его Аррет. Планета Аррет, о подводных садах которой будут слагаться легенды во всех обитаемых мирах.

Обитатели планеты, арретанцы (эти величественные создания, способные дышать под водой), наполнили сердце Эмихола отцовской радостью. Их грациозные тела мирно плавали в пресных водах родной планеты. Их гладкая кожа блестела, подсвеченная ядром планеты. Никакой безобразной чешуи, никаких неуклюжих плавников. Лишь едва различимые жабры на месте надбровных дуг. Эмихол хотел, чтобы его творение вызывало трепет и восхищение, а не страх и отвращение. Они были прекрасны, они были разумны, и они были любимы.

Еще никогда Эмихол не награждал ни одно из своих творений таким вниманием и любовью. Арретанцы пленили его сердце, и он сам, еще этого не осознавая, все чаще называл мир Аррет своим домом.

А в это время на орбите планеты терпеливо ожидал Однокрылый Дракон. Ожидал, когда его хозяин вдоволь наиграется новой игрушкой и вновь отправится со своим верным Драконом в очередной полет. Их полет. Полет радости».

Нурлиньская летопись о светлых деяниях Эмихола