К неожиданности для себя Чонгук начал проявлять интерес к японским фильмам тех режиссеров, что насоветовал ему Тэхен. Посмотрев несколько фильмов одного режиссера, Чонгук интересовался историей создания, мнением критиков, биографией режиссера. Все это давало ему мощный творческий импульс. По-своему преломив полученную информацию, он писал небольшие работы в жанре эссе, излагая пережитые впечатления и появившиеся мысли. Это не было похоже ни на критику, ни на рецензии, это были ощущения, пропущенные через призму субъективности, зачастую даже не имеющие непосредственного отношения к самим фильмам.
Чонгук давал Тэхену читать то, что написал, вдохновленный творчеством японских режиссеров. Привычным местом для так называемых дискуссий по поводу работ Чонгука и просмотренных фильмов являлся тот самый парк, где еще недавно Тэхен изливал душу, признаваясь в любви к киноискусству.
Тэхен не мог не оценить воодушевления, которое, казалось, завладело Чонгуком. Это было приятно Тэхену, это льстило; это, в конце концов, сблизило их настолько, что как-то Тэхен решил задать вопросы, мучившие его с первых дней практики. Образ неприступной скалы под названием «Чон Чонгук» с каждым днем все быстрее рушился, и Чонгук выглядел более оживленным и заинтересованным в жизни.
Однако ему не хотелось рассказывать Тэхену правду о своем «всемогущем» отце, благодаря которому Чонгук мог вообще не проходить практику и экспериментировать со своей внешностью. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем с юмором сказать:
- Просто я настолько обаятелен, что никакое начальство и руководство не в силах устоять. Поэтому такая свобода.
***
На улице было достаточно поздно. В этот раз они явно засиделись.
- А вообще уже темно. Ты далеко живешь? Я бы мог подбросить. Если нужно.
В принципе, Тэхен был не против, но в такие моменты на него накатывала волна смущения.
- Просто скажи, на какой улице ты живешь. Я же все равно могу узнать. Всю необходимую информацию о тебе мне передали еще в первый день. Так что обмануть меня не удастся.
Выяснилось, что Тэхен живет недалеко, но Чонгука это не остановило. Неожиданно он встал и, смеясь, схватил Тэхена за руку и побежал с ним к машине, стоявшей неподалеку. Тэхен, чуть крепче сжимая ладонь Чона, залился таким озорным смехом, что Чонгуку показалось, что ничего прекраснее и, самое главное, искреннее, он не слышал.
Огни ночного города; приятный негромкий бит музыки; автомобиль как будто бы плывет не по асфальту, а бесшумно скользит по воздуху; Тэхен чувствует невесомость. Он медленно вертит головой, смотря по сторонам, задерживая любопытный взгляд на профиле Чонгука, который в ночном свете выглядит как-то... по-особенному, что ли. Тэхен понял, что до этого момента не вглядывался в лицо Чона. Сейчас же он решил наверстать упущенное и изучал каждый миллиметр. Чонгук, боковым зрением видя, как Тэхен разглядывает его, чуть заметно улыбается, произнося:
- Тэхен-а, смотри лучше в окно, а то проедем твой дом...
