Дьявольские иллюзии

Глава 10. Латынь

 Я опёрлась руками на край раковины и резко выдохнула, прикрыв глаза. Голова гудела от ночных видений, которые преследовали меня до рассвета. Я погружалась то в одно, то в другое сновидение, каждое из которых было пропитано мерзким тягучим страхом. Картинки будто выкачивали из меня энергию и заполняли образовавшееся пространство ощущениями холодной пустоты и обжигающей горечи. Отрегулировав слабый напор в кране, ополоснула лицо прохладной водой и постаралась успокоиться. Несмотря на то, что сама суть снов не сохранилась в моей памяти, сердце неистово билось о грудную клетку, будто до смерти напуганное или истерзанное болью. При глупой попытке восстановить хронологию засосало под ложечкой, и я откинула эту идею в сторону, посчитав, что те воспоминания мне ни к чему. По крайней мере, сейчас.

На первом этаже уже слышались приглушённые голоса, доносилось тихое шкворчание сковородки. Полноценно умывшись и захватив из своей комнаты тёплый халат, пошлёпала босыми ногами вниз, ведомая запахом жареной колбасы.

Кухня была полна оживления. Маленькие ручки Кэт тянулись к огромному букету чёрных лилий, что красовался в середине стола, и ногами самоотверженно отпихивала мечущего молнии купидона. Риан, собственно, пытался оттянуть её от цветов, гортанно рыча что-то про «Магическую метку». Отец спозаранку разговаривал по телефону в гостиной, периодически поглядывая в документы, которые держал в другой руке. Мама, видимо, уже привыкла к поведению этих двоих и старалась успокоить сестрёнку и амура, попутно расставляя тарелки и раскладывая приборы в столовой.

Покачав головой, я решила, что могу помочь Катарине. В конце концов, бутоны выглядели поистине завораживающе, и не позволять ребенку на них взглянуть вблизи было верхом кощунства. Поэтому, тихонечко подошла к ним и схватила одну руку херувима. Он быстро повернул голову, кивнул в знак приветствия, а в его глазах зажглась надежда.

— Кара, хоть ты ей скажи, чтобы она успокоилась! Нельзя ей трогать эти цветы! — взмолился он.

Я посмотрела на купидона, потом на цветочки. На купидона, на цветочки. И ещё разок.

— Почему? — задала вполне логичный вопрос, который по какой-то причине вызвал бурю негодования со стороны парня.

— Потому что они твои!

— Что в этом такого, Риан? — спросила мама и улыбнулась. — Лилии очень красивы, конечно, но не думаю, что Лина откажется ими делиться с Китти.

Рею удалось оттащить упирающегося ребёнка от букета и усадить себе на колени. Он удачно игнорировал злое пыхтение сестры, поправил футболку и практически рявкнул:

— На них магическая метка! Если к ним прикоснется не адресат, то неизвестно, что из этого выйдет. Но уверенность в плохом исходе буквально железобетонная!

— Почему ты не сказал раньше? — воскликнула я и на всякий случай отступила на шаг назад от букета.

— Он говорил, — тихо произнесла Кэт и покраснела.

— Катарина! — воскликнула мама, и я подумала, что её, скорее всего, в этот момент здесь не было.

— И ты не послушала? — взвизгнула я, вторя родительнице. — Как они вообще попали в наш дом? Прилетели?!

— Если бы, — усмехнулась мама, — их принес Ян, пока ты ещё спала. Сказал, что это подарок от мистера Лойза, и посоветовал взглянуть на записку.

— К ним ведь нельзя прикасаться? — вопрос девочки был больше схож с утверждением.

— Нельзя, — согласился Риан. — Но он демон. На него такая слабая магия не подействует.

Катарина поспешно слезла с колен купидона, затем подошла ко мне и крепко обняла, уткнувшись лбом в моё плечо. Я охнула и положила свои руки поверх её.

— Прости, — прошептала девочка и всхлипнула.

Я отстранила её от себя, присела на корточки и ласково прикоснулась к щеке, погладила. Детское личико светилось от раскаяния. Маленький носик покраснел от сдерживаемых слёз, карие глаза стали большие-пребольшие от осознания своей неправоты и, я надеюсь, опасности, которая ей угрожала. На ресницах постепенно скапливалась влага, а Кэт всё чаще хлюпала носом.

Спустя несколько секунд рядом сидел Риан и неотрывно следил за моими движениями, будто мысленно повторяя их, а мама подошла к дочке сзади и поцеловала в волосы. А затем мягко произнесла, бросив быстрый взгляд на нас с купидоном:

— Китти, милая, каждый склонен делать ошибки. Просто пойми, где ошиблась, и всё. Слёзы — не выход. Все любят проявлять непослушание. Вспомнить хотя бы твою сестру. Когда ты была ещё совсем крохой, она, несмотря на наш с папой запрет, отправилась на улицу в ливень. Причём выбралась из дома Лина весьма необычным способом.

— Да, — подхватил папа, возвращаясь на кухню и опускаясь рядом, словно всё время был здесь. — а в итоге заработала себе перелом ноги, поскользнувшись на мокром карнизе и упав вниз.

— Мам, пап, — буркнула я, с трудом подавив улыбку. Да, вспоминать свои подвиги было весьма интересно и даже забавно, но почему-то я не хотела, чтобы амур всё это слушал.

— Карниз? — переспросил тем временем Риан, а папа захохотал и потрепал меня по голове.

— А ты думаешь, как наша старшая дочурка решила покинуть дом так, чтобы её не заметили? — голос был наполнен теплотой светлых воспоминаний. — Через окно, конечно!

Теперь пришла очередь смеяться амуру. Причём долго, насмешливо поглядывая на меня, отважную героиню этой истории. Я с трудом проигнорировала его, с ужасом осознавая, что какая-то часть меня хочет улыбнуться в ответ. Ещё раз улыбнувшись Кэт и, отметив веселье, искрящееся в её глазах, поднялась и всё же подошла к букету. Лилии отливали тёмно-фиолетовым и ультрамариновым, микроскопические крапинки на их листьях были непроглядного чернильного цвета. К обёрточной бумаге была прикреплена небольшая нежно-персиковая записка, резко контрастирующая на мрачном фоне бутонов. Я протянула руку, предельно осторожно взяла её и раскрыла. Размашистыми, но довольно витиеватыми красными буквами было выведено следующее:

Милая Каролина!
Я искренне сожалею о моём вчерашнем несносном поведении. Ужасно себя чувствую из-за того, что поставил Вас в столь неловкое положение. Ни в коем случае не хотел спровоцировать Ваш гнев. Буду безмерно рад, если Вы найдёте в себе силы не прекращать нашего общения. Надеюсь, наше знакомство доставило Вам удовольствие в той же мере, что и мне, и Вы не откажетесь посетить в моей компании роскошный ресторан на окраине города. Приглашаю исключительно в знак глубочайшего раскаяния. Дадите Ваш положительный ответ в школе.

С замиранием сердца,
Мордред Лойз

За моей спиной послышался резкий выдох, и, развернувшись, я увидела предельно злого купидона. Оказалось, он прожигал яростным взглядом записку. Если бы глазами можно было заставить объект загореться, бумага бы давным-давно осыпалась пеплом.

— Прощается так, будто ты его женщина, — прошипел Риан и посмотрел прямо на меня. Его лицо находилось на небольшом расстоянии от моего, и потому злоба ощущалась особенно сильно. Точно сдавливала со всех сторон, скручивала по рукам и ногам, парализовывала, заставляя смотреть в глаза херувиму.

— Ты... — на языке вертелось оправдание, но я выдавила из себя возмущённый выдох: — Ты какое право имел читать то, что адресовано мне?!

— Он опасен, — рыкнул Рей, не отстраняясь ни на дюйм.

— Ты ведёшь себя глупо, — фыркнула я и убрала руки за спину, скрывая дрожь.

— А флиртовать с архидемоном умно?!

— Я не флиртовала с ним, идиот!

— Сама дура! — вскинулся он и всплеснул руками. — Зато он, похоже, считает иначе!

— Ты идиот, раз веришь своим фантазиям!

— А ты повторяешься! И только попробуй согласиться на это! — рявкнул он.

— У тебя нет никаких прав останавливать меня! Сделать всё равно ничего не сможешь!

— Идиотка, — прохрипел он и, схватив меня за плечи, повторил ещё раз, словно стараясь выжечь эти слова у меня на черепе: — не смей соглашаться на встречу! Иначе я не знаю, что с тобой сделаю!

И развернувшись, вышел на улицу. Хлопок двери был оглушительным.

— Вот как узнаешь, тогда и возвращайся, придурок! — крикнула я вслед и, обращаясь к родным, вопросила: — Что это только что было?! У него совсем крыша поехала?!

И, не дожидаясь ответа, взлетела по лестнице.