Чёрная Вдова

9. Её Величество Пятница

Наверное, глупо полагать, что она всесильна. Да, когда-то мне казалось, что для Вдовы не существует ничего невозможного. Так ли это? Разумеется, нет. Но кое-что она, конечно же, могла.
«Проблема не в теле».
Мадам пыталась научить меня говорить. Пыталась проникнуть в мою голову, и перевернуть что-то в моих мыслях. Шла на всевозможные психотропные уловки, заставляя меня ни то в себя поверить, ни то в свою невиновность. Но я был слишком мал, замкнут и твердолоб. С возрастом я стал гораздо смелее и раскованнее, но Вдова к тому моменту, прекратила любые попытки. Сомневаюсь, что она запамятовала, моя непроницаемая немота, достаточно приметная каверзь, — как-никак ежечасно сталкивается с этой стеной. Пророчить мне большое будущее, при моих-то изъянах, несколько лицемерно. Я быть может и не задумался бы над этим, но здоровяк не двусмысленно дал понять, что я недооцениваю возможности Вдовы. Откуда ему вроде знать, но он, сдается мне, в курсе дел, проворачиваемых Доктором Чумы. Оно и верно. Ничто не стоит на месте. И чую я, что Вдова ни только недалёко от него ушла, но и не отстаёт по части, с позволения сказать, научной деятельности. У всего этого есть и оборотная сторона. Там, где я, как показывает практика, готов рискнуть жизнью ради неё, она о моем благе, вполне может задумываться в последнюю очередь. Пожалуй, ведущая моя проблема, привязываться к людям, и лоб в лоб сталкиваться с завышенными ожиданиями. Неверно, может, строить псевдотеории на основе витиеватых намёков, но они строятся сами, вне зависимости от того, хочу я этого или нет. И тут лишь два варианта: либо медицина бессильна, либо ей просто наплевать, — единственные, на сегодняшний день, вразумительные обоснования бездействию Вдовы. Но и они сводятся лишь к одному, ибо словами древних: «Debes, ergo potes», — должен, значит, можешь.

Мрак в подвальной комнате с чёрными шторами становится гуще, по мере того, как догорает крохотный фитиль свечи, заплывший восковыми слезами. Вдова, вернувшись, готова чуть ли не наизнанку вывернуть здоровяка, дабы постичь его неординарную природу. Мой энтузиазм к этому делу, бесследно улетучился, и я просто стою подле стола, бесстрастно наблюдая за всеми манипуляциями. 
Мадам отводит верзилу к стене, ставит под засечки; здоровяк вынужден пригибаться, потолки в подвале невысокие. Чтобы измерить монстра Вдове приходится прибегнуть к помощи деревянной портновской линейки, — в детине и впрямь больше восьми футов роста. Затем она ставит его на весы, быстро подставляя гири, — он весит не много не мало два с лишним центнера, что я и без того ощутил на своём горбу.  Я очнулся от поработившей меня путаницы мыслей лишь когда здоровяк на вопрос Вдовы: