Повелитель Трёх Королевств

Глава 1. Сын Небесного Императора, реинкарнация и перерождение

Цзян Чен чувствовал, будто его мозг был сделан из каши, будто он был во сне, но чувства были более реальны. Каждый дюйм его кожи, каждая косточка в его теле вопили от боли.
“Я умер? Я попал в чистилище в Аду?”
После пробуждения, первая мысль Цзян Чена была, что он умер, но это слабое дыхание в теле говорило ему об обратном – он был ещё жив.
Спустя какое-то время, Цзян Чен через силу открыл глаза, но увидел, что находится в гробу.
“Гроб? Так я действительно умер?” Цзян Чен впал в депрессию.
“Даже смешно. Я, Цзян Чен, сын Небесного Императора, родился с телосложением Инь, из-за чего не мог практиковать боевое Дао. Даже когда отец сделал пилюлю Солнца и Луны, чтобы я мог наслаждаться жизнью, пока существуют небеса, я всё ещё был его бременем и поддался смерти, когда катаклизм нагрянул с небес…”
“Ха? Что происходит с моими меридианами? В них течёт истинная энергия ци?! Она довольно слаба… Стоп! Это… это не моё тело, это определённо не моё тело! Я родился с телосложением Инь, так почему во мне течёт ци?”
“И, если я действительно мёртв, то как вообще энергия ци может циркулировать в моём теле?”
Цзян Чена словно поразил удар грома, пока он лежал в гробу. В тот момент он понял, что тело, лежащее здесь, не принадлежит ему.
“Это… что это? В чьём я теле?” Неожиданное открытие стало сюрпризом и причиной радости для него.
Он быстро обнаружил некоторые фрагменты памяти этого тела.
“Владельца этого тела тоже звали Цзян Чен? Сын герцога провинции Цзянь Хань в Восточном Королевстве? Имя то же, но это определённо не я! Я сын всемогущего Небесного Императора, так как я стал отпрыском столь обычного королевства?” У Цзян Чена было много вопросов.
“Действительно ли я умер в том катаклизме? Эта реинкарнация упоминается в легендах? Небеса были разрушены, а колесо жизни уничтожено… я должен был умереть в катаклизме без возможности путешествия по колесу жизни! А это значит… что я перевоплотился?” Цзян Чен, наконец, убедился в этом, после просмотра фрагментов сознания тела.
“Думаю, что я был сыном великого Небесного Императора в прошлой жизни, с невозможностью культивации из-за тела Инь. Однако, теперь, когда я перевоплотился в сына герцога столь обычного королевства, я получил потенциал к развитию… Довольно иронично.”
“Небеса были разрушены и порядок рассыпался… я, Цзян Чен, прожил миллион лет впустую в моей прошлой жизни. Хоть я и стал бессмертным благодаря пилюле Солнца и Луны, я не мог оказать хоть какую-то помощь, когда настал катаклизм. Тело Инь не может развиваться, из-за чего я был обречён всегда находиться во власти других. Моя судьба была схожа с плавающими пылинками – легко развеять дуновением ветра.”
Цзян Чен стал мрачным, когда погрузился в свои мысли о прошлой жизни, о его отце, что создал для него пилюлю Солнца и Луны за столь высокую цену, чтобы его сын со смертным телом мог жить столь же долго, как Солнце и Луна.
Он знал, что прошлая и новая жизни были связаны перерождением в колесе Сансары, однако, в отличие от обычного перерождения, его сознание уцелело.
(п.п. При сверке с китайским, выяснил, что здесь автор гонит пургу про колесо Сансары, мол его душа переродилась, но сознание уцелело тк «небеса были разрушены и порядок рассыпался»)
Хотя он прожил миллион лет и обладал большим интеллектом, но, вспоминая отца, Небесного Императора, кропотливо ухаживавшего за ним, горячие слёзы всё-таки потекли из глаз.
Он знал, небеса были разбиты. Даже если ты всемогущий Император, пережить катаклизм было почти невозможно.
Цзян Чен расстроился ещё больше, когда дошёл до этой мысли.
Однако, когда он коснулся меридиан, словно удар грома поразил его. Чувство, схожее с глотком воды для умирающего от жажды человека, как сладостный запах весны.
Медленно двигаясь, истинная ци была настолько слаба, что к тому моменту мерцание почти погасло. Но именно этот хрупкий намёк на истинную ци поддерживал его пламя жизни и сметал прочь все гнетущие мысли.
“Практика? Когда-то это было невыполнимой мечтой для кого-то вроде меня, рождённого с телом Инь. Я не мог тренироваться в моей прошлой жизни, но не сдавался. Теперь же, у меня есть потенциал к развитию из-за реинкарнации. Неужели сама судьба дала мне этот шанс?”
“Я был сыном великого Небесного Императора и изучал знания, хранящиеся в библиотеке, на протяжении миллионов лет. Я видел бесчисленное множество книг и свитков. Познал все методы обучения и тренировок. Мне не было равных. Я прославился своими познаниями в Дао алхимии, но был ограничен одной лишь теорией. Теперь же, когда я обрёл способность к развитию благодаря реинкарнации, чего мне бояться? Как я, Цзян Чен, могу склонить голову в поражении?” Размышляя в подобном направлении, Цзян Чен ощутил, будто гора сошла с его плеч.
Все негативные эмоции начали медленно таять. Он чувствовал, что это перерождение стало поворотным моментом в его жизни!
Конечно, с токи зрения Цзян Чена из прошлой жизни, личность сына обычного дворянина не была чем-то особенным.
Но даже самый ничтожный человек обладал одним качеством, которого не было в его прошлой жизни. Это был потенциал к развитию.
Появление возможности развиваться стало отправной точкой на его пути.
Пусть он и был выдающимся человеком в прошлой жизни, сравнимым с драконами и фениксами, но мог только оставаться в стороне.
Сейчас же, несмотря на посредственную личность, он был словно муравей, обладающий достаточными возможностями, чтобы встать на старт и занять своё место.
Путь развития был невероятно долгим, не имеющим никаких границ. Пока удача на твоей стороне, ты можешь стать всемогущим. Даже муравей может воспарить в небесах, если ему приклеить крылья.
И теперь, у него появилась такая возможность!
Сын Небесного Императора, хранитель библиотеки Тянь Лань. Он посвятил почти всю свою жизнь изучению содержимого библиотеки. Не будет преувеличением сказать, что он был ходячей энциклопедией, постигшей все тайны мира.
В нём хранилось множество знаний, начиная от самых ничтожных и заканчивая величайшими в мире. Не было ничего, о чём Цзян Чен не знал.
Пусть он и не мог развиваться в прошлой жизни, но любил проводить опыты, проверяя ту или иную теорию.
Он потерял счёт тому, сколько гениев породил в своей жизни.
Какие же теперь перед ним перспективы?
Он был перевоплощён из сына Небесного Императора в несчастного наследника герцога, Цзян Чена, при этом сохранив все свои знания и воспоминания.
Все те эксперименты, что проводили его ученики, теперь, наконец, мог провести он сам, своими собственными руками!
У него была такая возможность!
Цзян Чен с трудом сдерживался.
В этот момент, раздался странный звук, будто что-то треснуло и сползло.
Бам!
“Цзян Ин, найди его! Найди любой ценой!” Цзян Фен, герцог провинции Цзянь Хань, в ярости разбил вазу. Он был готов уничтожить всё королевство.
“Ваша светлость, мы уже нашли подсказку.” Произнёс одетый во всё чёрное Цзян Ин с почтением. “Хоть молодой мастер не особо старался в обучении, но всё-таки он обладал достаточным уровнем ци, чтобы полностью контролировать своё тело. Перед столь важным лицом, он бы точно не потерял контроль и не выпустил газ.”
“Значит, за всем этим кто-то стоит? Кто-то намеренно хотел подставить Чен-Эр* во время обряда Поклонения Небесам, чтобы он разгневал короля, и его казнили?” Тон Цзян Фена перешёл к опасной черте.
(Эр – приставка, означающая «младший». Довольно часто употребляется в китайских новеллах при обращении к сыну или дочери)
“Молодой мастер завтракал со своими друзьями у Осеннего Журавля сегодня утром. Я не обнаружил ничего, когда расследовал это место, но были найдены следы «Трёхсмехового Порошка» в его теле.”
Трёхсмеховый Порошок?
Лицо Цзян Фена помрачнело. Как он мог не знать про «Трёхсмеховый Порошок»? Этот порошок прочищал внутренние каналы человека. Пусть у него и нет побочных эффектов, но его использование приводит к тому, что ци человека стремится выйти из всех возможных мест.
Выходит, его сын не случайно выпустил газ, тем самым разгневав короля, это было из-за «Трёхсмехового Порошка».
“Похоже, что это было не совпадение, а хорошо продуманный заговор!” Пришёл к подобному выводу Цзян Фен, после соединения всех нитей.
“Ваша светлость, вот список тех, с кем завтракал молодой мастер. Тем не менее, все они являются наследниками других герцогов, так что будет довольно проблематично искать ответственного.” Цзян Ин был правой рукой Цзян Фена, а также его самым верным вассалом.
“Иди и тщательно расследуй это дело! Даже если я потеряю свой статус или меня разорвут на куски, я не собираюсь просто сидеть, когда моего сына убили!”
Цзян Фен не собирался мириться с волей своего короля. Это же полный бред!
На протяжении поколений семья Цзян была верны короне, однако они точно не были послушными идиотами.
Семья Цзян неустанно трудилась на королевскую семью Восточного Королевства из поколения в поколение, сражалась в войнах и стойко удерживала позиции. Они с большим трудом добились титула герцогства, но сейчас отпрыск этой семьи был бесцеремонно забит палкой до смерти?
Вассалу нет нужды подчиняться, если его владыка злой. Если дело дошло до такого, восстания не миновать!
Чувство, будто вулкан вот-вот начнёт извержение, возникало в груди Цзян Фена всякий раз, когда он думал о короле Дунфан Лу с его ледяным взглядом, когда тот приказывал убить его сына. Его глаза злорадно блестели, когда Цзян Чен лежал в гробу, избитый до неузнаваемости.
(п.п. Дунфан с Китайского – Восток, Лу – Император, а также «олень» (намёк, думаю, ясен). И да, кто читал с английского: они писали Истерн (Восточный) просто потому, что под свой язык подстроили, или же затупили. Имена и фамилии не переводятся)
Цзян Фен хотел немедленно вернуться на свою территорию и с сотнями тысяч слуг пойти в столицу под его знаменем. Реки крови должны заполнить улицы!
Услышав всё это и сопоставив с обрывками знаний, оставшимися в теле, Цзян Чен примерно понял, что произошло.
Выяснилось, что изначальный владелец этого тела попросту не вовремя пукнул на обряде поклонения Небесам!
Этот обряд проходил в самом священном храме страны, на нём присутствовали король и все 108 дворян, чтобы помолиться за любимую дочь Дунфана Лу.
Король и дворяне очень тщательно готовились к обряду. Не ели мясо, мылись, одевали чистую одежду и жгли благовония.
Иными словами, все должны были опрятно выглядеть и буквально стремиться к совершенству, чтобы убедить сами Небеса в искренности своих молитв.
По началу, всё шло гладко.
Но как только король и дворяне склонились в молитве, Цзян Чен издал оглушающий звук.
Все знали, что преклонение являлось наиважнейшей частью обряда. Необходимо было сохранять абсолютную тишину в это время. Только так можно было продемонстрировать свою преданность перед богами.
Тем не менее, Цзян Чен грубо нарушил эту тишину и всё испортил.
Все знают, что газы – это признак какого-то недомогания. Случись подобное в обычной ситуации, он бы просто прошёл мимо, а остальные просто задержали дыхание.
Однако, Цзян Чен издал довольно продолжительный звук и довольно вонючий запах. Это было оскорбление для богов! Первосвященник, следящий за обрядом, был в ярости и начал громко кричать, будто этот газ разрушил само мироздание и сокрушил Небеса.
Это вызвало гнев короля Дунфана Лу, ведь он души не чаял в своей дочери. Позвав охранников, король приказал им оттащить Цзян Чена подальше и избить его до смерти!
Даже тогда, его гнев не утих, и он приказал повесить его труп в городе на съедение стервятников.
Труп Цзян Чена так и висел бы, если бы дворяне не убедили короля, что оставлять труп в столице вульгарно и некультурно, а также может отпугнуть удачу королевства.