Повелитель Трёх Королевств

Глава 66: Возвращение на территорию Цзян Хань.

Действия Цзян Чена тронули сердце Го Цзиня.

"Кто бы мог подумать, что через 10 лет после смерти учителя Го его семья настолько обеднеет. Действительно, небеса несправедливы".

Сказал Цзян Чен, при этом вздыхая.

Когда Го Цзин услышал слова Цзян Чена, его плечи дрогнули, а из глаз всё сильнее начали течь слёзы.

"Сэр…"

"Го Цзин, я буду с тобой краток. Я - молодой герцог территории Цзян Хань, Цзян Чен".

"Цзян Чен? Неужто ты тот самый Цзян Чен, который пукнул на обряде Небесного Поклонения?" Сказал Го Цзин, но, поняв свою ошибку, неловко почесал голову. "Я был неправ, возможно, мне лучше было сказать, что тот самый Цзян Чен, который проклинал всех дворян в поместье Парящего дракона?"

"Ха-ха" Цзян Чен от всей души рассмеялся. "Неважно как ты меня представляешь. Я тот самый Цзян Чен".

Узнавая личность Цзян Чена, Го Цзин избавился от некоторого напряжения в его сердце.

Но вспомнив, как Цзян Чен выразил уважение его отцу, он, заикаясь, спросил: "Молодой герцог Цзян, вся столица, да и всё королевство называют моего отца дезертиром, так почему же ты выразил ему знак своего уважения? "

"Мудрый человек не верит в слухи. Их придумывают глупые люди. Твой отец вернулся из кровавой бани и принёс ценные разведданные. Это я услышал от принцессы Гоуи. Отчасти, это причина моего появления сегодня ".

Го Цзиню никогда так не говорили. Услышав эти слова он, рыдая, бросился к мемориальной табличке его отца "Отец, ты слышал, это? Можешь ли ты там услышать эти слова? Справедливость совершилась, сам молодой герцог Цзян признал твои заслуги "

Го Цзин уже начал задыхаться от своих рыданий, а его глаза были похожи на два больших озера.

Было очевидно, что с самого детства Го Цзин только и слышал такие комментарии как Дезертир и Предатель королевства в адрес своего отца.

Он трудился и тренировался, но всегда получал отворот поворот.

Где бы он ни был, другие говорили: «Ты тот, что сын Дезертира»?

Таким образом, Го Цзин все своё детство и часть юности провёл с таким грузом на плечах.

Презрение окружающих всё более заставляло его жить в изоляции и в постоянной депрессии. Так считали абсолютно все кроме его матери, от которой остался только этот меч в его руке.