Повелитель Трёх Королевств

Глава 16. Вход во Дворец, диагноз

Даже если объектом вопроса являлся небесный метод, здесь не было ничего непонятного для него – не с его багажом знаний. Для него базовый метод из единого мира был столь же простым, как для ребенка чтение «Трех Классических Персонажей» или «Ста Фамилий Родов».

После пропуска метода через его сознания, все его способности, плюсы и минусы – все без стеснения открылось ему.

Цзян Чена одновременно и забавляло, и вводило в ярость то, что прошлый Цзян Чен практиковал Восточный Аметист Ци всего шесть раз за все прошедшие два с половиной года.

Причем в двух из этих шести раз на упражнение этого метода не ушло и десяти минут, так как его довольно быстро звали развлекаться его дружки.

Что выводило из себя больше всего, так это то, что потерпеть неудачу в этом занятии можно было лишь при условии, что практикующий будет просто самим воплощением лени – настолько сложно здесь было провалиться.

Единственным лучом надежды и источником удивления во всем этом было то, что насколько мало тренировался предыдущий Цзян Чен, настолько же легко было все это осваивать Цзян Чену нынешнему.

Это благодаря тому, что ему не приходилось тратить время на исправления ошибок, которые мог бы наделал тот Цзян Чен во время тренировок. Ведь этот метод, как-никак, практиковался им всего лишь шесть раз.

Так что, можно сказать, начинать надо было с нуля.

Практика подобного метода, являющегося базовым, не требовала от Цзян Чена какой-либо конкретной мысли. Таким образом, он мог легко понять многие тайны боевых дао, происходящих даже с другими, и мог в целом усовершенствовать любые ошибочные или неполные методики.

Разумеется, излишним повторением Цзян Чен не заморачивался, поскольку над таким основным методом не стоило тратить столько времени.

Основные теории он полностью переварил за час.

А как только он все это усвоил, практика должна стать довольно легкой.

В первый раз все это казалось ему незнакомым, и он колебался, но во второй раз он стал куда более уверенным и непринужденным.

На третий раз его исполнение было чистым, как огонь в кузнице.

А потом четвертый, пятый…