Сказки Мистера Старка

Человек-Катастрофа

Синяки заживают быстрее ран и порезов, максимум за сутки.

Но они выглядят просто восхитительно. Темно-лиловые следы на груди, на щиколотках, на руках, каждый из них как небольшой умирающий закат. Они не похожи на тот чертов засос от женщины на шее Тони Старка, потому что... Это совсем другое.

Питер молча осматривает свое отражение в зеркале - он впервые находит красоту в ушибах на своем теле, ведь он прекрасно помнит, каким образом Старк оставил каждый из них. На его запястье синеющие отпечатки от хватки его пальцев, и Паркер изучает их с особым вниманием.

Он чувствует себя сумасшедшим. Если бы Тони знал об этом - как Питер думает о нем, как он реагирует на него, что скрывается за его фанатичным восторгом - то он бы не смотрел на него с такой же отцовской любовью, он бы не называл его спонтанными ласковыми прозвищами и не позволял себе спокойно дотрагиваться до пацана. Ведь по Тони это видно - он не зависит ни от правительства, ни от Щ.И.Т, ни от Мстителей, ни от моральных устоев - но ему всегда не хватало в своей жизни семьи. Ведь по Тони видно, что он не относится к Питеру иначе, кроме как к родному ребенку.

И Питер бы не хотел лишать его этого.

Он вновь надевает костюм и покидает Башню через окно. Он окрылен свободой действий, он заворожен властью над людьми, он избивает шпану в темных переулках Нью-Йорка, спасает умирающих, защищает невинных, но весь этот героизм не смывает с него другое отвратительное клеймо.

Паутина цепляется за балкон на высоте 9го этажа высотного здания, Паркер планирует со скоростью 20ти метров в секунду, проносясь над широким шоссе и обгоняя автомобиль - ветер буквально подхватывает его, и некоторые зеваки пораженно оборачиваются на мелькнувшую в воздухе человеческую фигуру. Питер разгоняется, набирает высоту, обе руки ведут его стремительно вперед, под ногами только леденящая городская высь, сердцебиение замедляется.

Это успокаивает, это приводит его в себя. Он может не думать ни о чем ином, кроме следующего препятствия. Он планирует в воздухе подобно рыбе в воде, на своей тонкой плетеной паутине он чувствует себя бессмертным. Все остается позади.

Остается позади дядя Бен. Тетя Мэй. Школа. Форест-Хилс. Ретро-техника. Башня. Тони Старк.

"Я влюблен в него."

Рука не ощущает должного цепления за очередное здание, сердце пропускает удар, и Паркер резко планирует вниз. Его охватывает паника, и из горла невольно вырывается крик. Окна, фары, фонари, звезды - Нью-Йорк расплывается у него перед глазами и пропадает в темном переулке.