15 часов за разговором с убийцей

8.

— Бармен, водки! Нет... виски! А лучше и того, и другого, — крикнул я из-за стола. Плевать на конспирацию, когда творится такое.

Линн обняла себя за плечи и усмехнулась. В баре словно стало холоднее прежнего: то ли кто-то приоткрыл форточку, то ли слова, и вправду, обладают особым свойством - вызывать промозглые мурашки. Я чувствовал, как буковки, сливающиеся в слова, проникают холодными иголками под кожу.

— Человек, которому должна была Анна, зависел от того громилы с татуировкой. Воспользовавшись положением моей сестры, он предложил ей не маленькую сумму в тысячу долларов, а также помощь в убийстве родителей и братьев, лишь за убийство сына, — Джаспер, откинувшись назад, провёл костяшками пальцев по столу, улыбнулся и резко сжал руку в кулак. — У меня была версия, лишь одна причина для Анны.

— Любовь? — Линн чихнула и отпрянула назад от неожиданности.

— Бинго! Я вот не сразу додумался. Был у неё ухажёр один, мутнейший парнишка, но до жути красивый. Признаюсь, даже я заглядывался, а что говорить о девчонке? Какие у них были отношения, вы себе представить не сможете! То, что свело бы с ума любую девчонку в ее возрасте, однако, я долго пытался пояснить ей суть реальных чувств, которые априори должны строится не на жестокости и манипуляции, — Рингз заулыбался и покачал головой. — Он сам был прототипом американского идеала подростка: бэдбой в кожаной куртке, с русыми волосами и карими глазами, играл в футбол, прекрасно учился, что, кстати, удивляло меня, ходил по коридорам школы не смотря на остальных, а если кто-то и удосужился бы его взгляда, то сразу же нашел бы себе приключения на пятую точку. Уж все девушки сходили по нему с ума, ей-богу! А он любил, или делал вид, мою сестру, такую же прилежную ученицу, как и он сам, а не какую-то особу в короткой юбке и с яркой помадой на губах. Удивительно.

— А что же Анна? — Линн отодвинула стул назад и зажала мое пальто, от чего-то слегка помялось.

Бедное пальто. Несчастное мое пальтишко, на какие жертвы я иду ради этой истории.

— Любила его ещё сильнее, до потери пульса. Ужасная штука - сходить с ума по человеку неоправданно. Знаете, он ведь грубил ей частенько, игнорировал, обзывал в порыве гнева или злости. Она обижалась, приходила и плакала у мамы в комнате, заедая горе конфетами «Рафаэлло», но стоило ему явиться на пороге нашего дома, Ани прощала его. И он обнимал её так нежно и осторожно, будто и вправду боялся поранить ещё сильнее. Она таяла в его объятиях, и мне казалось, что даже если тот столкнёт её с крутого обрыва, где-то там, в мире, куда все попадают после смерти, Анна вновь обнимет его при встрече, и все будет повторятся раз за разом.