ⓗ ⓞ ⓟ ⓔ

Глава 4.

   На ули­це мер­зкий дождь. Тэ­хен и Чон­гук про­мок­ли до нит­ки. Они оба в чёр­ной одеж­де. Из глаз оме­ги те­кут об­жи­га­ющие, со­лоно­ватые сле­зы. Они сто­ят и смот­рят на две над­гроб­ные пли­ты: «Ким Дже Тэ. 1967-2018» и «Пак Юн Дэ. 1932-2003».

— Тэ­хен, пой­дем, ты за­боле­ешь. — ска­зал Чон­гук и при­об­нял оме­гу.
— Ты то­же за­боле­ешь. Чон­гук, по­чему? По­чему? — сквозь сле­зы про­из­нес Тэ.
— Это жизнь. Тут ина­че не бу­дет. По­еха­ли до­мой, я при­готов­лю го­рячий шо­колад. Се­год­ня пе­рено­чу­ешь у ме­ня.
— Я не по­еду. Я го­ворил, что я опа­сен.
— Тэ­хен! Прек­ра­ти! Ты не опа­сен. За­чем ты это го­воришь? Де­ла­ешь боль­но мне? У те­бя это прек­расно по­луча­ет­ся. По­еха­ли. — пе­решел на крик аль­фа.
— Что бу­дет, ес­ли я ум­ру?
— Я те­бе ум­ру. Я те­перь бу­ду ре­шать, ког­да и где ты бу­дешь уми­рать. При­думал, блин. Ну ты да­ешь. Соб­рал свои я­ич­ки в ку­лачок, и по­еха­ли до­мой. Уми­рать он мне бу­дет, рас­сме­шил.

Чон­гук взял оме­гу за ру­ку и по­вел на вы­ход. Дождь ути­хал. Пар­ни еха­ли в ти­шине, лишь иног­да Тэ­хен пос­та­нывал от бо­ли.
До­ма, Чон­гук, как и обе­щал, сде­лал го­рячий шо­колад. Аль­фа вклю­чил ро­ман­ти­чес­кую ко­медию, ук­рыл Тэ­хена пле­дом и ус­тро­ил­ся ря­дом с ним. Оме­га все так­же пог­ло­щал обез­бо­лива­ющее.
На ули­це на­чало тем­неть, а дождь пе­рес­тал ко­лотить по кры­шам.
Оме­га по­ложил го­лову на пле­чо Чон­гу­ку и на­чал мед­ленно пог­ру­жать­ся в царс­тво Мор­фея. Ус­лы­шав слад­кие по­сапы­вания, Гук под­нял Тэ­хена на ру­ки и по­нес в спаль­ню.
Тэ­хен выг­ля­дел очень у­ют­но. Его взъ­еро­шен­ные во­лосы и ми­ло дер­га­ющий­ся но­сик.
По­ложив оме­гу на кро­вать, юно­ша лег ря­дом и стал прис­таль­но раз­гля­дывать ли­цо Тэ. Его про­видит был иде­аль­ным для аль­фы. Кра­сивые и длин­ные рес­ни­цы, что под­ра­гива­ли при каж­дом вздо­хе. Ши­кар­ные бро­ви. Слег­ка по­кусан­ные крас­ные гу­бы, ко­торые пле­нили на по­целуй. И прек­расный шра­мик на ще­ке.

— Я ни­ког­да те­бя не бро­шу, Тэ­хен~ни, — ше­потом ска­зал Чон­гук.

***

На ут­ро Чон­гу­ку поз­во­нил отец и со­об­щил неп­ри­ят­ную но­вость, от че­го аль­фа был в рас­те­рян­ности.
Тэ­хен вы­шел из спаль­ни на кух­ню и уви­дел, как Чон­гук трав­ми­ровал чай­ный па­кетик и смот­рел в сте­ну.

— Гу­ки, что слу­чилось? — спро­сил оме­га и про­вел ру­кой по его спи­не.
— Тэ­хен, мне на­до кое-что ска­зать. По­нима­ешь, мне зво­нил отец и, — мол­ча­ние. — И мне нуж­но у­ехать на две не­дели в Пу­сан.
— За­чем? — с тре­вогой спро­сил Тэ.
— Они хо­тят дать мне Се­уль­скую про­пис­ку.
— Ну хо­рошо, а ког­да?
— Се­год­ня. Са­молет че­рез два ча­са. — с по­нурым го­лосом со­об­щил аль­фа, о ско­ром рей­се.
— Так ско­ро, — Тэ­хен опус­тил взгляд в пол.
— Две не­дели про­летят не­замет­но, обе­щаю. Я пой­ду со­бирать­ся. Ты тут бу­дешь жить?
— Ес­ли мож­но. Не хо­чу воз­вра­щать­ся к се­бе, все на­поми­на­ет о ро­дите­лях. — ска­зал оме­га, уже чувс­твуя как в угол­ках глаз со­бира­ют­ся ма­лень­кие сле­зин­ки.
Чон­гук при­жал к се­бе Тэ­хена и по­шел со­бирать ве­щи. С кем-то по­гово­рив, он вы­шел из спаль­ни с рюк­за­ком.

— Тэ­хен-и, ве­чером за­едет мой ста­рый зна­комый и за­берет ка­меру. Его зо­вут Юн­ги. Он мо­жет, бу­дет за­ез­жать сю­да, так что не бой­ся его.

У Тэ­хена за­коло­тило сер­дце. Ка­кой-то па­рень бу­дет при­ез­жать до­мой, к Тэ­хену. И у то­го сра­зу по­яви­лось ужас­ное пред­чувс­твие.

— Хо­рошо. — с мел­кой дрожью в го­лосе ска­зал Тэ

Чон­гук на­дел свои крос­совки, а на ули­це уже сто­яло так­си и ожи­дало кли­ен­та.
Ве­щи Гу­ка пог­ру­зили в ба­гаж­ник, а Тэ­хен ос­та­вал­ся на по­роге, наб­лю­дая с тре­вогой в сер­дце.
Они дол­го друг дру­гу улы­бались и не хо­тели про­щать­ся, но на­до­ед­ли­вый так­сист и вре­мя то­ропи­ли аль­фу.

— Я ско­ро при­еду, ма­лыш — ска­зал Чон­гук и сел в ма­шину.
Сно­ва пус­то­та, сно­ва оди­ночес­тво. Они обе­щали друг дру­гу зво­нить по ве­черам.
Но глу­пые мыс­ли оме­ги пе­ребил зво­нок в дверь. Тэ­хен мед­ленно по­дошел к две­ри и по­вер­нул ключ. За дверью сто­ял си­нево­лосый па­рень с бе­лой до ужа­са ко­жей. Он был во всем чер­ном, а его ли­цо не вы­дава­ло ни­каких эмо­ций.

— Я за ка­мерой, — слиш­ком гру­бо ска­зал па­рень.
— Ты Юн­ги? Про­ходи, — Тэ­хен ми­ло улыб­нулся и про­тянул ла­донь для ру­копо­жатия, но Юн­ги про­иг­но­риро­вал и про­шел ми­мо. — При­ят­но бы­ло поз­на­комить­ся.

Юн­ги, слов­но у се­бя до­ма, по­шел на кух­ню и взял из хо­лодиль­ни­ка бу­тыл­ку пи­ва. Тэ­хен по­чувс­тво­вал за­пах ал­ко­голя и мя­ты. Оме­га сра­зу по­нял, что в до­ме на­ходит­ся аль­фа и это его на­чало нап­ря­гать.
Си­нево­лосый про­шел в зал и сел на ди­ван. Най­дя пульт от те­леви­зора, он стал лис­тать те­лека­налы.

— Эй, ты, мо­жешь по­есть при­гото­вить? — пос­лы­шал­ся хрип­лый го­лос из за­ла.
— Что прос­ти?
— Я есть хо­чу, при­готовь что-ни­будь, — пов­то­рил Юн­ги.
— Нет, я не бу­ду. И во­об­ще, ты при­шел за ка­мерой.

Юн­ги пос­та­вил пи­во на стек­лянный стол и стал мед­ленно под­хо­дить к оме­ге. Его хищ­ный взгляд, его блед­ные ру­ки с изящ­но вы­пира­ющи­ми го­лубо­ваты­ми ве­нами. Аль­фа ста­новил­ся все бли­же и бли­же, в кон­це кон­цов, оме­га был при­жат к сте­не.

— У те­бя еще и теч­ка, — аль­фа об­лизнул­ся, ког­да по­чу­ял за­пах оме­ги. — Те­бе боль­но, хо­чешь я те­бе по­могу?

Юн­ги про­вел хо­лод­ной ру­кой по ску­ле оме­ги и, приб­ли­зив­шись к его уху, том­но ды­ша. У оме­ги дрог­ну­ло те­ло, ког­да аль­фа при­кос­нулся язы­ком к его моч­ке уха. Юн­ги за­вел од­ну ру­ку за спи­ну, а дру­гой неб­режно схва­тил оме­гу за во­лосы, от­че­го по­лучил бо­лез­ненный писк.

— Не на­до, пус­ти. — прос­то­нал Тэ­хен.
— Нет, не пу­щу. Ты все­го лишь жал­кая омеж­ка, ко­торая дол­жна со­сать член и ты бу­дешь это де­лать, а ес­ли нет, те­бе бу­дет ху­же, — ска­зал аль­фа.

Юн­ги схва­тил Тэ­хена за ру­ку и по­тащил в спаль­ню. Аль­фа стал сни­мать с се­бя фут­болку и ста­ло вид­но рель­еф­ный пресс и на­качен­ные ру­ки, ко­торые по­казы­вали все пре­вос­ходс­тво. Тэ­хен от стра­ха, стал пла­кать и сжи­мать жи­вот от бо­ли.

— По­жалуй­ста, не на­до, мне боль­но, — сквозь сле­зы про­из­нес Тэ­хен.

Юн­ги его не слу­шал, он лишь по­ложил оме­гу на кро­вать и на­вис над ним. Он смот­рел в ис­пу­ган­ный взгляд оме­ги. Аль­фа стал сни­мать одеж­ду с Тэ­хена, на что, тот не мог соп­ро­тив­лять­ся, ибо был обес­си­лен.
Юн­ги бле­вать хо­чет­ся от чу­жой сла­бос­ти.

— Я же ска­зал, что бы прос­то блядь. Глу­пая бля­дюга, ко­торая толь­ко и уме­ет, что пи­щать и раз­дви­гать свои но­ги пе­ред каж­дым встреч­ным, — аль­фа зас­ме­ял­ся.

Юн­ги уда­ря­ет его по ли­цу — бор­до­вая кровь сте­ка­ет по ще­ке и ка­па­ет на бе­лые прос­ты­ни.
Аль­фа ры­чит и сме­ет­ся, слов­но псих. Он бь­ет ку­лаком грудь, и оме­га на­чина­ет за­дыхать­ся, но Юн­ги да­ет от­ды­шать­ся.

— Суч­ка, — сме­ет­ся Юн­ги.
— Я люб­лю Чон­гу­ка, — от­кашли­ва­ясь, про­из­но­сит оме­га, вы­тирая сле­зы и кровь с ли­ца.
— Блядь ту­пая, — ска­зал оме­га, сно­ва уда­ряя Тэ­хена по ли­цу.

Тэ­хен вы­гиба­ет­ся и кри­чит от силь­ной бо­ли; Юн­ги ста­вит его на чет­ве­рень­ки — бь­ет кос­тля­вой ру­кой по бед­ру оме­ги, до­бива­ясь си­няка на те­ле юно­ши. Тэ­хен вскри­кива­ет от бо­ли и ку­са­ет в кровь алые гу­бы.
Аль­фа встав­ля­ет в ды­роч­ку, не рас­тя­гивая, да­бы уве­личить боль; Тэ­хен вы­гиба­ет­ся в спи­не до хрус­та кос­тей и пла­чет. Оме­га хо­чет, что­бы пря­мо сей­час здесь ока­зал­ся Чон­гук, он хо­чет быть у се­бя до­ма.

Юн­ги вби­ва­ет оме­гу в кро­вать, сле­тая с ка­тушек. Ему все рав­но, что чувс­тву­ет оме­га. В ру­ках аль­фы ос­та­ют­ся клоч­ки во­лос.

— Я толь­ко поп­ро­буй ска­зать об этом Чон­гу­ку, бу­дет ху­же, — ры­чит Юн­ги в ле­вое ухо оме­ги. — Ту­пая омеж­ка, ко­торая дос­той­на лишь то­го, что­бы ее име­ли все под­ряд — шлю­ха од­ним сло­вом.

Юн­ги мед­ленно вы­шел из оме­ги, пач­кая его жи­вот. Аль­фа одел­ся и за­метил на пол­ке ка­меру. Он вы­шел из спаль­ни ос­тавляя зап­ла­кан­но­го оме­гу ле­жать на кро­вати. Тэ­хен свер­нулся в ка­лачик и стал гром­ко ры­дать в по­душ­ку.
Аль­фа ушел, а Тэ­хен все так же пла­чет. Ему пло­хо. Он чувс­тву­ет се­бя са­мой нас­то­ящей шлю­хой. Ему хо­чет­ся рас­ска­зать обо всем Чон­гу­ку, но бо­ит­ся. Бо­ит­ся Юн­ги.

— Па­поч­ка, отец, Гу­ки, по­чему вы не ря­дом? — ска­зал сквозь сле­зы Тэ­хен.