ⓗ ⓞ ⓟ ⓔ

Глава 7.

«Я знаю, что чаще всего разбитые сердца так и остаются раскрошенными в груди на слишком долгое время. Иногда, их осколки насколько сильно впиваются в коже, а ребра сдавливает до надоедливой асфиксии. Я знаю, что каждая твоя улыбка не фальшивая, я ведь в тебе не прогадал? Знаю, твои руки дрожат не от холода, а от желания быть согретыми, хоть бензин на них лей, а после безжалостно поджигай. Я знаю, что после того дня, когда он тебе сломал жизнь, ты каждую ночь плачешь. Я слышу твои слезы и обнимаю тебя, но ты думаешь, что я не понимаю. Я знаю, что твое тело сыплется в песок, айсберги разбиваются о твои идеально очерченные плечи, а губы немеют в жажде непрошенных поцелуев. Я видел, как ты пытался спрятать от меня свои запястья, но ты не слышал, что три дня назад я пришел домой раньше и услышал твои всхлипы в ванной, слышал, как ты падал на кафельный пол и кричал от боли. Я хочу быть сейчас рядом, но не могу. И видимо не хочу. Сейчас, ты читаешь это сообщение и не подозреваешь, что будет в конце. Возможно, ты читаешь с улыбкой, ведь я прочитал тебя, словно открытую книгу, но опусти уголки губ. Через 30 минут, у меня посадка на самолет в Китай. Я сменю номер и не стоит меня искать. Я не тот, кто должен быть рядом с тобой. Я тебя очень сильно люблю.

-… Прощай, Тэхен», — у омеги внутри рушатся стены. Он медленно скатывается на пол и поджимает к себе ноги. Тэхен медленно закрывает глаза и по его щекам катятся горячие слезы. Омега до боли сжимает мобильный телефон.

Тэхен хочет хочет крушить все рядом с собой. Он хочет в истерике разбить стеклянный стол, бросить телефон в стену, хочет вырвать все волосы и кричать в надрыв, но не может. Он боится сломаться окончательно.

Чонгук — давал надежду жить.
Чонгук — его улыбка.
Чонгук — это слова, что успокаивали нервы.
Чонгук — это жизнь.

Тэхену хочется верить, что это самый страшный фильм, с самым тупым сценарием. Он задерживает дыхание, с надеждой, что он спит. Его тело пробирает холод, а внутри все крутить и лезет наружу. Ком подступает к горлу и омега не может сдерживаться. Весь в слезах он бежит в туалет и начинает блевать. Все тело, словно бьет током. Тэхена трясет. Ему страшно.

Омега медленно хватается за край разбитой раковины и пытается встать на ватные ноги. Он смотрит на себя в зеркале: худое тело, вместо привычных щечек — кожа, облегающая скуловые кости. Тэхен бледный, но ссылается на признак аристократии. Ким выходит из ванны и направляется в зал.

— Чим-чим, ты можешь приехать? — говорит охрипшим голосом Тэхен. — И прошу, купи, что я попрошу.

Звонок в дверь.
За окном рождается рассвет; Чимин проходит с двумя пакетами еды в кухню и возвращается обратно в зал. Пак протягивает синюю коробочку с полосками и крепко обнимает брата.
Да, брата.
Чимин двоюродный брат Тэхена. С самого детства эти двое нашли друг друга.
Всегда бегали друг за другом. Чимин всегда защищал брата, когда у того отбирали лопатку.

— Чимин, давай не дружить с Минсоком? — говорил маленький Тэхен, надувая нижнюю губу.
— Посему? — просвистел Пак из-за выбитого зуба.
— Пусть играет в своей песочнице и пусть играет со своей лопаткой — всегда у меня отбирает, и говорит, что ему нравится синий цвет, а мне кидает розовую. Я не девочка, чтобы играть с розовой лопаткой! Я музик! — ругался писклявым голосом Тэхен.
— Хоросо, давай не друзить.

Так и проходили годы. Омеги пошли в одну школу, но в восьмом классе им пришлось расстаться. Чимина забрали в другой город, но это им не мешало созваниваться, переписываться и кидать фотографии.
Ближе к выпускному классу, Чимин сюрпризом приезжает обратно к брату, но они не могут постоянно видеться из-за работы Чимина, лишь иногда им удается в компании их двоих.

Пак сидит в зале и барабанит пальцами по коленям. Брата нет уже 10 минут, и он уже думал идти к нему, но протяжный скрип двери из ванной комнаты заставил сидеть на месте. Каждый шаг, отдается эхом по квартире. Чимин медленно поворачивает голову в сторону Тэхена. Омега медленно передвигает ноги с совершенно пустым взглядом.
Ким кидает на стол рядом с Паком и тот, трясущимися руками тянется к тесту на беременность.

— Все будет хорошо, — Чимин обнимает брата и пытается успокоить его теплыми объятиями. — Как же, вы с Чонгуком предохранялись?
— Это ребенок не Чонгука, — у Тэхена сжалось сердце. К горлу подкатил ком от выступивших слез. — У нас был секс пару дней назад, но он предохранялся.
— А… А чей? — судорожно спросил Чимин.
— Его друга — Юнги. Он изнасиловал меня, но я не помню, была ли сцепка. — образ Чимина начинает расплываться. — Мне страшно, Чимин.
— Все будет хорошо. Ты родишь, воспитаешь, а я тебе помогу.

***



Тэхен ворочается под шерстяным одеялом. Этот парень постоянно мерзнет. В доме тепло, а на душе холодно. После письма Чонгука, омега переехал обратно к себе домой вместе с Чимином. Было тоскливо понимать, что теперь в этом доме никто не поцелует в лоб утром, никто не приготовит слегка пригорелую яичницу и не будет провожать со слезами на глазах на учебу, словно в армию.
Что с учебой?
Тэхен позвонил в школу и попросил приготовить документы об уходе. Он решил учиться дома, так будет лучше для него и малыша.

— Добрый день, директор Чхве! — произносит в трубку Тэхен.
— Добрый день. Чем могу помочь?
— Вы можете приготовить документы о моем уходе? — голос предательски ломается.
— На кого собирать?
— Ким Тэ Хен.
— Тэхен? Почему ты уходишь?
— Это личные причины, прошу меня простить, — говорит омега.
— Да, конечно, я подготовлю документы. Тебе завтра будет удобно их забрать? — спрашивает старший.
— Разумеется, — грустно поднял уголки губ Тэ. — Директор, Чхве?
— Да, Тэхен, что-то еще?
— Чонгук забирал документы? — сердце начинает колотиться и ломать грудную клетку.
— Нет, не забирал. Он давно не появлялся, ты не знаешь что с ним?
— Нет, я не знаю. Спасибо большое, директор Чхве, завтра буду, — произнес Тэхен и положил трубку.

Омега отложил телефон на край дивана и положил ладонь на живот. Где-то внутри него начинает расти маленькое чудо.
Тэхен увидит его первые шаги, услышит, как малыш произнесет: «Папа», будет ходить в ним за ручку в парке. Он не хочет его бросать — он будет воспитывать. От этих мыслей омега блестел.
Улыбка с лица пропала, когда Тэхен вновь вспомнил, что ребенок от совершенно чужого альфы.

В тот же день, омега собрался с силами и решил пойти к Юнги, чтобы поведать о ребенке. Тэхен хотел, чтобы альфу мучала совесть.
Быстро одевшись, он вышел на улицу. Погода не радовала. Было пасмурно, где-то вдали виднелись тучи. Омега не особо знал куда идти, но спросив у общих знакомых — стало проще.

Вот он почти у двери. Осталось пройти метров 5 до финиша. Ноги подгибаются, а спина покрывается мурашками. Медленно идя по дорожке из плиток, он думал, как рассказать альфе о ребенке. Ему было интересно, как тот отреагирует. Даже если ответ будет неутешительным, он примет его, ведь совесть его не будет мучить.
Зайдя на веранду, он медленно поднял руку и дотронулся до звонка.
Дверь открыл Юнги. Весь потрепанный, с ссадиной на левой щеке, с оголенным прессом. Они долго смотрели друг другу в глаза, отчего Тэхену стало не по себе.

— Привет, Юнги, — со страхом улыбнулся омега.
— Чего тебе? — отрезал Юнги.
— Есть разговор, есть несколько минут?
— Допустим. Давай зайдешь, холодно стоять.

Тэхен слегка удивился вежливости альфы. Он думал, что Юнги полезет с обвинениями, даже не начав разговор.
Омега зашел в дом и удивился приятному интерьеру. Не было плеток, капканов и прочих предметов, которые были в представлении Тэхена. В квартире было светло и чисто. Приятно пахло розами, что стояли в зале.

— Говори, что тебе нужно, — раздался хриплый голос позади омеги.
— Юнги, я беременный, — сердце ушло в пятки.
— М, клево, поздравляю. Если ты пожаловаться на Чонгука пришел, что он не предохранялся, то можешь уходить, — альфа показал ладонью на дверь
— Я беременный от тебя. У нас была сцепка, понимаешь? — с дрожью в голосе говорил омега.
— Делай аборт, мне-то что. Мне твой выродок не нужен, — усмехнулся Юнги. — Деньги на аборт нужны?
— Юнги, это твой ребенок. Почему ты так спокойно говоришь о аборте?

Юнги резко стал сокращать расстояние между ними и через две секунды был вплотную прижат к Тэхену.

— Я еще раз повторяю: мне твой выродок не нужен, — хрипя произнес Юнги.
— Ну и свинья же ты, Мин Юнги.
— Что ты сказал?

Юнги схватил за горло беззащитного омегу и впечатал головой в стену. Злость отключила мозг. Он сжимал горло сильнее, пока Тэхен не стал задыхаться. Альфа не сильно ударил несколько раз по животу, но Тэхен согнулся в болях.

— Мне не нужен твой, сука, выродок. Пошел вон, — сказал Юнги. Он поднял омегу за шиворот пальто и кинул его к выходу. — Забери деньги на аборт, мало ли.

Юнги кинул деньги в сторону Тэхена и тот стал собирать, но далеко не на аборт. Ему нужно было во что-то одевать малыша и чем-то его кормить. Живот сильно болел и омеге было страшно.
На улице дождь и Тэхен идет со слезами на глазах. Он понимает, что может сделать хуже ребенку, но истерику прекратить тяжело. Его все бросили, кроме Чимина. Чонгук неизвестно где, Юнги говорит делать аборт. Самому омеге хотелось поскорее вернуться домой и укутаться в теплый плед.

Шаркая ногами по мокрому асфальту, Тэхен оказался рядом с домом. Он смотрел под ноги, вся картинка расплывалась в слезах.
Дождь льет как из ведра, но омеге все равно. Из дома выбежал Чимин. Старший взял под руку брата и быстро повел домой. На пороге Пак раздевал мокрый «столб» и что-то бормотал по нос.
Пак провел Тэ в зал и посадил на диван под плед. Тэхен ничего не слышал, он находился в своем мире.

— Бестолочь, ты где был? — беспокойно спрашивает Чимин.
— Я ходил к Юнги и он сказал делать аборт. Я не буду, хочу воспитать ребенка, хочу чтобы он жил, — из глаз омеги продолжали идти слезы.
— Давай так: ты сейчас переодеваешься и приходишь обратно, мы пьем чай и смотрим сериал, а после этого, ты никогда в жизни не вспоминаешь тех двоих, хорошо?
— Хорошо, — Тэхен с теплом улыбнулся брату и пошел переодеваться.

***



У Тэхен заметно вырос живот — таки прошло три месяца. Омега занялся новым хобби — ходить по магазинам и искать одежду малышу. Он умилялся даже обычном носочку, что был в размер его пальца. В детских магазинах он видел детишек, которые брали с полок машинки и водили по полу, от чего омега расплывался в теплой улыбке. Тэхен ходил и покупал разные баночки, распашонки, соски, одежду, игрушки; Чимин помогал с выбором коляски, кроватки, шкафчиков. Ему было приятно, что Пак так заботиться о нем. Омега постоянно спрашивал: «Чимин, тебе правда не трудно?», порой старший обижался на такие вопросы, ведь он сам согласился на это. Они вычитывали в интернете, что полезно для ребенка: массажи, процедуры, при какой температуре купать, что полезно кушать.
Помимо этого, Тэхен задумывался над именем будущего ребенка. Он хотел красивое, но простое имя. Часто он сидел в зале с Чимином перед камином, гладил живот и предлагал ему варианты имен.

— Может Чуджон? — предложил Пак.
— Я хочу, чтобы у него было нежное имя. Чтобы произносить было просто и легко, — улыбнулся Тэхен, когда взглянул на живот.
— А чем тебе не нравится Чуждон, вполне легко и просто. Это же Чвехпехпех какой-нибудь, — старший рассмеялся.
— Чимин, блин! Не смешно.
— Ну хорошо, а как тебе — Идон. Ким Идон, хорошо ведь.
— Да, мне нравится! Мне очень нравится!

Днем тридцать шестой неделе омеге было ужасно плохо. Его выворачивало от любой еды — от супа до пирожного. Тошнило от любого запаха. Он понимал, что что-то хочет, но что не знал. Тэхен постоянно пил воду и пытался в рот сунуть хотя бы макароны — все тщетно. Чимин боялся, что таким питанием, Тэхен навредит ребенку.
В эту же ночь омеге стало еще хуже. На улице ночь, все спят. Чимин видит седьмой сон и даже не думает просыпаться, а Ким лежит на левом боку и сжимается в болях. Он пытается без болей подняться на локтях, но удары внутри становятся сильнее, поясница начинает ломить и Тэхен болезненно стонет.

Тэхен дотягивается до стакана с водой, и вот-вот припадет губами к стакану, но он выскальзывает у него из рук и разбивается в громком ударе. На шум из другой комнаты прибегает Чимин. В панике и с глазами по пять рублей, он вбегает в спальню и начинает собирать вещи для Тэхена и малыша. Голос Кима срывался, ему было ужасно больно.

- Скорее, Чимин, прошу, - крикнул омега. - Я рожаю!
- Как же так, врачи говорили, что еще две недели!
- Чимин, придурок, ты уверен, что ребенок специально будет ждать еще две недели, чтобы не вылезать? - прорычал Ким.

Пак всю дорогу до больницы травил шутки Тэхену, рассказывал о собаках и кошках, рассказывал "интересные" факты о коже и как собрать кубик-рубик. Тэхен смеялся и внимательно пытался слушать, но пинки Идона заставляли кричать на весь салон автомобиля. Ехали они минут пять и столько же оставалось, но для Тэхена было ощущение, что они едут часа два или больше. Когда Тэхена положили на кушетку, сердце Пака остановилось, словно он отец ребенка. Он видел, как Ким тянет ему руку и кричит. От каждого крика за стеной, Чимин вздрагивал и сильнее поджимал к себе рюкзак с вещами.

Чимина будит молодая мед.сестра. Она хлопает по плечу и лучезарно улыбается. Пак поднимает голову, смотрит в окно и видит рождающийся рассвет .

- Мистер Пак, проститесь. Вы стали отцом! - положила свои руки на плечи омеги. - У вас крепкий альфа. Прелестные розовые щечки и шикарная блондинистая шевелюра, - засмеялась она.
- Идон? Где Идон и Тэхен?
- Они в палате. Господин Ким сейчас его кормит, вы можете его навестить чуть позже, а сейчас выпейте кофе. Вес малыша - грам триста. Поздравляю вас!
- С-спасибо.

Пак встал и направился к автомату с кофе. Нажимая на кнопки, ему налили кофе и дрожащей рукой он потянулся за стаканом. Сжимая его в руке, он остановился рядом с палатой. Руки заметно подрагивали из-за страха и волнения. Сердце Пака танцует хип-хоп. Чимин резко нажал на ручку, распахивая дверь настежь. Маленькую палату заливало утреннее солнце. Прозрачные шторы слегка колыхались от слабого ветра. В воздухе веял запах вишни и бергамота. Тэхен прижимал к своей груди маленькое чадо и убирал с щек слез.

Чимин сел рядом с омегой и взглянул на ребенка. Он мило посапывал на тэхеновских руках. Эта картина заставила Чимина плакать.

- Чимин, можешь подержать Идона? Я хочу кушать, - спросил Тэ.
- Конечно, давай, - Чимин протянул руки и взял к себе маленького альфу.

Тэхен встал с кровати, надел белые тапочки и вышел из палаты. Медленно передвигая ноги по белому коридору, он вышел в просторный холл. Как он узнал позже, роддом и обычная больница совмещены, поэтому тут ходят обычные альфы и омеги.
Перед столовой Тэхена ударило током. Он не мог двигаться и дышать. Его легкие стали наполняться кислым яблоком. Голову сносило напрочь, он хотел еще и еще. Это был его наркотик.

- Чонгук, - пробормотал себе под нос омега и уперся рукой в стену.