В.Сорокин "Метель"

29 страница

Дорога пошла кустарником. Она была вполне приличной, не шире и не уже других проезжих дорог и накатанной, приметной даже в надвинувшихся сумерках. Метель мела все так же, не ослабевая.

После поворота снег понесло им навстречу. Самокат поехал медленней.

Перхуша правил, лошадки тянули, шурша в капоре. Доктор вглядывался вперед.

Вскоре совсем стемнело. Луны не было. Но это не смутило ни доктора, ни Перхушу. Они продолжали свой путь все так же спокойно и уверенно. Доктору показалось, что сама метель показывает им дорогу, заставляя Перхушу править точно против ветра. Из темноты вырывались снежинки, летели прямо на ездоков, и надо было просто сохранять это направление, никуда не сворачивая.

«Двигаться против ветра, преодолевать все трудности, все нелепости и несуразности, двигаться прямо, ничего и никого не боясь, идти и идти своим путем, путем своей судьбы, идти непреклонно, идти упрямо. В этом и есть смысл нашей жизни!» — думал доктор.

Самокат накренился влево, ткнулся носом в снег и встал. Лошади всхрапели и зафыркали.

— Вот и слетели. — Перхуша слез, пошел по снегу и тут же провалился чуть не по пояс. — Тьфу, пропасть...

Доктор тоже слез, отряхнулся от снега.

— Буерак! — крикнул ему Перхуша из ямы. — Слава Богу, сюда не рюхнулися! Подсобите, барин, выбраться...

Доктор пошел к нему, но сам провалился, кряхтя, схватил руку возницы, потянул. Они заворочались в снегу, помогая друг другу. Сперва доктор вытягивал Перхушу из ямы, потом Перхуша, выбравшись, стал помогать оступившемуся доктору. Ворочаясь в снегу, они кряхтели и чертыхались, доктор потерял малахай, Перхуша подхватил его.

Выбравшись из буерака, сидели на снегу, прислонившись к самокату, отдыхали.

— Надо б толкануть самокат, — попросил Перхуша.

— Толкнем! — бодро мотнул малахаем доктор, приподнимаясь. — Покажи — как!

Перхуша уперся в спинку сиденья, командуя лошадям губами задний ход:

— Пр-пр-пр! Пр-пр-пр!

Доктор уперся с другого бока.

С трудом, после четырех попыток они выкатили самокат из ямы. Отдышавшись, сели, поехали дальше. Дорога шла и шла кустами, потом сползла в низину и растворилась в снежной темноте. Различить ее стало совсем невозможно. Перхуша слез, пошел, стал щупать дорогу ногами. Доктор, взявшись за правило, медленно выруливал за ним. Так они проползли низину, выбрались наверх. И здесь Перхуша потерял дорогу. Он ходил кругами, по колено в снегу, проваливался в ямы, спотыкался, падал, снова вставал. Доктор еле различал его фигуру в темноте.