В.Сорокин "Метель"

38 страница

— Дождалися... — усмехнулся Перхуша и закрыл лошадей.

— Как же мы поедем? — озирался доктор.

— Так и поедем, как Бог даст, — ответил Перхуша, сдвинул правило влево, крикнул на лошадей.

Самокат дернулся, скатился с мертвеца. Перхуша выправил его на то, что должно было быть дорогой, и пошел с ним рядом. Доктор двинулся следом.

— Садитесь, барин, а я пойду! — крикнул ему Перхуша.

Доктор сел в самокат:

— Сколько ж ехать нам осталось?

— Не знаю. Версты три...

— Надо доехать!

— Бог даст, доедем...

— Три версты... Пешком дойти можно!

— Можно...

Доктору ужасно захотелось выехать из этой снежной бесконечности, из этого холода, который не оставлял его ни на миг, выехать из этой ночи, похожей на дурной сон, чтобы забыть ее навсегда вместе с этим снегом, с этим дурацким самокатом, с мудаком Перхушей и сломанным полозом.

«Господи, вывези, охрани и помоги...» — молился он про себя, считая каждый метр преодолеваемой дороги.

Перхуша шел, правил, загребая снег валенками, проваливаясь и снова вылезая. Впереди и вокруг стояла стена бесшумно валящего снега. И от этой бесшумности, в совершенном безветрии доктору становилось все страшнее.

Перхуше же страшно не было. Он просто устал от всего, устал так, что и шел уж из последних сил, стараясь не свалиться на снег и не заснуть. Огонь костра сморил его, он наглотался дыма, ему хотелось одного — спать.

«Три версты... Доедем, коли не собьемся...» — думал он, тараща глаза, слипающиеся от снега и усталости.

Через полверсты, когда ельник кончился и началось чистое поле, они сбились с пути. Перхуша побрел кругом, нашел дорогу. Поехали, но снова сбились. И снова Перхуша нашел дорогу. Доктор уже не слезал, а сидел, весь покрытый снегом, молясь и замирая от страха. Проехали полверсты благополучно, но вдруг раздался треск, самокат предательски накренился вправо: сбившись с дороги, въехали в буерак, и приделанный носок полоза сломался.

— Обломился! — крикнул Перхуша, возясь в снегу.

— А ну тебя... — Неподвижный всю дорогу доктор вдруг спрыгнул с сиденья, по колено в снегу подбежал к багажнику и стал яростно отвязывать свои саквояжи.