В.Сорокин "Метель"

33 страница

Так они просидели минут десять. Луна попрежнему светила на очистившемся небе, ветер как-то стих. Вокруг стояла морозная тишина. Только лошадки осторожно перебирали копытцами в капоре.

— Может, спирту выпить? — спросил вдруг доктор вслух самого себя.

Перхуша только вздохнул в ответ.

— По глоточку? — повернулся доктор к нему.

Перхуша шмыгнул носом:

— Мы не против, барин. Зябко, а как же...

— Зябко, — кивнул доктор, наклонился, открыл свой саквояж, покопался в нем, кряхтя, и вытащил пузатую бутылочку со спиртом.

Вытянул из нее резиновую пробку, вдохнул, поднял руку, глянув сквозь толстое стекло на луну:

— За наше здоровье.

Сделал большой глоток, приложил левую руку к губам и медленно выдохнул в холодную перчатку, пропахшую дымом костра. Спирт огненно прокатился по пищеводу, заставив доктора вспомнить медный котел с кипящим маслом.

— Va, pensiero... — пробормотал он, втянул носом морозный воздух и устало рассмеялся.

Перхуша поглядывал на него.

— На, выпей. — Доктор передал ему бутылочку.

Тот принял ее обеими руками, склонился и медленно отпил, запрокидываясь. Замер, задерживая дыхание. Потом крякнул по-мужицки, покачал головой, протянул емкость доктору.

— Хорошо? — спросил доктор.

— Хорошо, — шумно задышал носом Перхуша.

Доктор заткнул склянку, убрал в саквояж. Сжал кисть Перхуши:

— Не серчай.

— Да ничо...

— Устал я как-то... Надоело.

Перхуша кивнул. Доктор с тоской глянул по сторонам:

— Ты уж, брат, поторопи уж как-нибудь лошадок-то своих.

— Они и сами пойдут скоро. Это, барин, у них в крови, у маленьких. Они и собак боятся, и волков. И хорьков.

— Так ведь волков-то и след простыл! — с обидой воскликнул доктор.

— Оно так, а страх остался.

— Тут ведь и ехать-то осталось немного.

— Доедем.

— Меня же больные ждут, — произнес доктор уже без всякого укора и полез за папиросами.