Лесоруб

Часть 15

Доведенный до двери моей комнаты, Егор первым делом проверил замок, заедает или нет, убедился — не заедает и довольно пощелкал языком.
      — Нормально работает! — альфа поднял вверх оттопыренный большой палец.
      Я скромно заковырял носком кроссовки половицу.
      — Не моя заслуга, — вздохнул. — Друг отрегулировал.
      Пока я стеснялся хуй знает чего, Егор успел заметить содранную у порога полукругом краску и присмотреться к самой двери и дверному косяку.
      — Инге, — парень непонимающе нахмурился, ощупывая пальцами свежие царапины на шурупах. — А ты точно только замок ремонтировал вчера? У меня такое ощущение, что эту дверь совсем недавно снимали с петель и переставляли заново.
      Уф-ф-ф, борщевик ты мой хвойно-благоуханный, ее не снимали с петель — срывали. Мощным ударом ноги, как в фильмах спецназ на захвате преступников: «хых» сквозь зубы, и бабах, вверх тормашками. А потом — меня по морде больно, и не только по морде, тоже вверх тормашками… Молчу, молчу.
      — Кто помогал? — Егор пытливо прищурился. — Бывший любовник, альфа-сосед?
      Ну вот. Начинается ревность, кажется, а мы ведь еще и не переспали. Или это не ревность, а хозяйский интерес?
      Я предупреждающе набычился, и фотограф, вдруг подшагнув вплотную, мягко положил раскрытую ладонь мне на загривок.
      — Колючка колючая, — миролюбиво фыркнул он. — Не ежись. Думаешь, я девственник? Ты — потрясающе красивый, самостоятельный омега, вряд ли течки с вибратором коротал.
      Блядь. Если посчитать моих партнеров с первой течки, пальцев двух рук хватит с лихвой. Особенно в последний год.
      М-м-м… Егор гладит сзади по шее, от плеч к кромке волос вниз-вверх, приятно — аж колени задрожали. Наклонился к уху…
      — Я твою скошенную траву еще на показе учуял, — о-о-о, не дыши мне в ухо, я сейчас в обморок грохонусь! — Хотел перехватить — и не успел. Прикинь, бежал за такси, которое тебя увозило, кричал «стой» и руками махал…
      Прикидываю и расстроен.
      Получается, я мог провести последнюю течку с Егором, а не с Максей. Япона папа. Совсем другие впечатления бы остались, наверное, и гораздо более омежьи. А то до сих пор стойкое ощущение, что я над бедным моделькой надругался, и совесть мучает — загнал доходягу до полусмерти, он меня даже накормить не сумел, провожая. Спроваживая?..
      И? Зато я вдоволь понаслаждался ведущей позицией, вряд ли Егор дает омегам тыл на растерзание, не тот типаж.
      Пока балдел от массажа шеи, Егор тронул мою свободно висящую вдоль тела правую руку пониже локтя.
      — Ты левша, — альфа не спрашивал, утверждал.
      Я, уже улетевший в дальние дали, туманно поморгал в ответ, похабно чпокнул порцией самопроизвольно выделившейся смазки и густо покраснел. Ох, и стыдно за подобную реакцию, — между прочим, естественную, — моего организма, ужас. Провалиться бы сквозь пол…
      — Ты левша, — громко повторил Егор, взял мою левую руку за запястье, поднес к лицу и, едва касаясь, поцеловал в безвольную, вспотевшую ладонь.
      — Мы обедать будем? — фотограф солнечно лыбился. — Кто-то мне борщ обещал, Инге.
      Насколько я сумел заметить в моем расползающемся звездочковом состоянии, у парня стояло колом, странно, что ширинка его джинс не лопалась, выдерживала напор буйной плоти. Еба-на-на, у меня в паху дела обстояли примерно похоже…
      — Я… Скоро вернусь… — я оттолкнул Егора прочь и метнулся в сторону душевых, задыхаясь от желания, успел проскочить около двух метров, был настигнут, схвачен за футболку и развернут лицом к лицу.
      — Куда?! — альфа трепетно обнял меня вокруг торса, прижал вплотную к себе. — А борщ?! Ты же обещал!
      Миг, и он с хищным рыком сгреб меня в охапку, одновременно губами твердо накрывая мой охнувший в предвкушающем, наигранном испуге рот. Ну, борщ… А что борщ? Егор понес меня, страстно, взасос целуя, вовсе не к кастрюлям — до кровати. И я — ни капельки не сопротивлялся, тонул в аромате сдобренного хвоей борщевика, умирая от счастья.