В списке критически больных

4.

  Жизнь учащихся в университете — это не совсем то, что так часто преподносят нам в фильмах и сериалах.

Как правило, вы видите красочную картинку: ночные тусовки до самого утра, алкоголь (очень много алкоголя), наркотики, новые знакомства, прогулы пар из-за похмелья... Да и вообще, просто незабываемые истории. Но, если быть честным, то на самом деле всё происходит абсолютно иначе.

Живя в роли студента уже почти как три недели, я не столкнулся ещё ни с одним стереотипом, что так старательно втирают нам многие годы.

Да, возможно, здесь есть проблема во мне. Ведь, как говорится, «кто ищет, тот всегда найдёт». Единственное развлечение, которым я иногда балую себя здесь, но которое я бы никогда не решился попробовать дома, так это курить, не выходя из комнаты, просто приоткрыв окно. Бунтарь какой, вы только посмотрите. Хотя даже после этого рискую получить люлей от Позова.

И чтобы вы понимали, насколько всё плохо: единственное кардинальное изменение в моей жизни после начала учебного года — это сегодняшнее расписание занятий, что скинули одногруппники в чат.

Мария, 6:43
«Теория музыки третьей парой»

Женя, 6:58
«Да ты гонишь»

Саша, 6:59
«Живем, пацаны»

Сергей, 7:15
«Я не доживу, Иисусе»

Видимо, не один я сейчас испытывал смешанные чувства. Но что бы кто не думал, на занятия идти всё равно придётся, так что я не стал больше бессмысленно сидеть на кухне, просто смотря в экран, а продолжил собираться, при этом не забывая подгонять Диму.

День прошёл на удивление действительно быстро, да так, что я и не успел заметить, как закончилась первая пара, а за ней и вторая, а это означало одно — теория музыки совсем скоро.

— А ты что, в столовую не идёшь? — спросил меня Димка, когда мы подошли к лестнице.

— Да я с собой покушать взял, тем более я хотел материал нормально повторить, — сказал я, при этом немного замедляя шаг и поправляя лямку рюкзака, висящего на одном плече.

В ответ Дима лишь глубоко вздохнул, а после упрекающим голосом добавил:

— Не нравишься ты мне, Антон.

— А недавно ты говорил совсем иначе, — припомнил я другу, стараясь слегка разрядить обстановку, но, похоже, Позов не был расположен к шуткам.

— Ты знаешь, о чём я.

— Ой, да в порядке я, — отмахнулся я и, попрощавшись, отправился в противоположную сторону, прямо по коридору, лишь бы избежать ещё больше расспросов.

Плетясь в сторону нужного кабинета, мне оставалось только надеяться, что учитель решил провести перемену не в аудитории, а выйти куда-нибудь передохнуть, как обычно делают другие преподаватели. Но я был бы не я, если бы не прогадал.

Зайдя в класс, я увидел, как за письменным столом, склонившись над тетрадями, сидел Арсений Сергеевич собственной персоной.

— О, Антон, что-то ты рановато сегодня, — подняв голову, сказал препод и тут же расплылся в лучезарной улыбке.

— Простите, не помешаю? — всё мялся я у входа, несмело спрашивая.

— Нет-нет, что ты. А ты чего не с ребятами в столовой? — вопрошает Арсений Сергеевич, при этом слегка наклонив голову вбок и прищурившись, словно пытаясь разглядеть что-то получше.

— Да так, — пожал плечами я, просто не найдя лучшего ответа.

Подойдя к третьей парте, я достал нужные мне тетради и стал повторять конспект, но сосредоточиться под пристальным взглядом преподавателя оказалось просто невозможно, как бы я ни старался. Казалось, что он изучает каждое моё действие, каждое моё движение, что не могло оставить меня равнодушным.

Просидев в такой напряжённой и, в какой-то мере, пугающей для меня обстановке ещё пару минут я, наконец, не выдержал:

— Что-то не так, Арсений Сергеевич? — поинтересовался я, стараясь при этом сделать свой тон как можно спокойнее и непринуждённее.

— Будешь кофе?

Такое предложение ввело меня в ступор. Несмотря на всю простоту вопроса, лично я к такому не был готов совсем. Серьёзно, нечасто ваш учитель предлагает выпить кофе в пустом кабинете перед парой.

— Нет, что Вы, спасибо, — пролепетал я, стараясь избегать всё того же пристального взгляда преподавателя, но с блеском провалив все попытки, в конце концов, просто сдался и посмотрел учителю в глаза.

— Я не верю, что ты совсем не голоден, — сказал он, опираясь на письменный стол и скрестив руки на груди. Сегодня он был одет в зауженные черные брюки, что идеально подчеркивали худобу и длину его ног, и в синюю рубашку, которая невообразимо подходила к его глазам, делая их более выразительными, нежели какими я привык их видеть. Он, как всегда, не побоюсь этого слова, выглядел идеально.

— А я и не говорил, что это так, — произнёс полушёпотом я, переместив взгляд прямо в пол, не в силах продолжать зрительный контакт ещё хоть на миг.

Поразившись своей же глупости, мне захотелось ударить себя по лицу. В классе повисла тишина. Она казалась настолько напряжённой, что хотелось просто встать и трусливо убежать из этого проклятого девяносто седьмого кабинета куда глаза глядят, лишь бы только не находиться здесь больше.

Но ровно через секунду я поменял своё мнение, когда услышал тяжёлые приближающиеся ко мне шаги. По телу пробежало стадо мурашек, а поднять голову стало ещё страшнее, чем раньше.

Ну вот кто тебя за язык вечно тянет, блять? Трудно просто молча посидеть?

— Антон? — от того, насколько близко раздался голос, тело непроизвольно дернулось. Послышался глубокий вдох. — Задержись после занятия, ладно?

Ответом ему послужил кивок. Арсений Сергеевич сел на своё прежнее место, словно ничего и не произошло, а уже через несколько минут класс начал наполняться людьми, которые оказались как никогда кстати.

Можно сказать, что всю пару я пытался собраться с мыслями. Слушать то, что говорит учитель совсем не получалось и, в конечном итоге, я просто забил на это.
В желудке неприятно покалывало из-за пропущенного обеда, а перед глазами лишь мелькал образ задумчивого, но при этом немного разозлённого преподавателя. Время шло, словно назло до неприличия медленно, и каждый раз, когда я смотрел на часы, хотелось завыть волком от безысходности.

Когда, наконец, с теорией музыки было покончено и можно, казалось бы, спокойно идти в общежитие отдыхать после непростого дня учёбы, осознание того, что самое интересное, скорее всего, ждёт меня только впереди, заставило глубоко вздохнуть. Боже, серьёзно, за что?

— Дим, меня тут Арсений Сергеевич попросил подойти после пары, подожди меня на улице, ладно? — обратился я к другу.

— Когда он успел вообще?

— Всё потом, я подойду, — Дима немного поворчал, но всё же направился к выходу за остальными учениками.

Дождавшись, пока класс опустеет, я неуверенно подошёл к столу, и, возможно, даже немного ближе, чем следовало, но отходить было уже поздно. Арсений Сергеевич приподнял голову и смотрел прямо на меня.

— Извините, Вы просили остаться, — сказал я, слегка подёргивая застёжку одного из браслетов.

— Да-да, — не спеша начал преподаватель, при этом отодвигая в сторону лежащую перед ним книгу. — Слушай, я не знаю, что у тебя там происходит, но я могу выслушать тебя, если хочешь. И рассказывать никому не стану, правда. У тебя какие-то проблемы? Тебе нужна помощь?

Ах, так вот оно что!

— Это всё, что Вы хотели? — я почувствовал, как в горле пересохло, а голос прозвучал неожиданно холодно и чёрство.

Учитель не спешил с ответом, словно обдумывая каждую свою мысль, пытался тщательно подобрать каждое слово, но в итоге просто проговорил:

— Да, это всё.

Я развернулся лицом в сторону двери и уверенно пошел к выходу. Уже когда держался за ручку двери, я услышал:

— Антон! — по спине прошелся небольшой холод, но поворачиваться я не стал, лишь остановился.

Пару секунд в классе была полнейшая тишина, прямо как на перемене до пары, лишь только доносящиеся с коридора разговоры развеивали иллюзию, словно мы остались одни в этом грёбаном мире.

В какой-то момент я решил, что мне вообще просто показалось и уже был готов открыть дверь, как снова услышал:

— Продолжишь так худеть — исчезнешь вовсе.

Щелчок. Хлопок двери.

Хотелось скатиться по стене и прижать колени к груди, но вокруг слишком много людей, чтобы я смог позволить себе это. Поэтому, просто сделав несколько глубоких вдохов и выходов, я направился на улицу, где на крыльце стоял Позов, что-то активно печатая в своём телефоне.

— Я всё, — быстро сказал я, засовывая руки в карманы джинсов.

— Что он говорил? — спросил Дима, отрываясь от своего занятия.

— Ничего такого, что я не слышал раньше, — ответил я, после чего достал пачку сигарет из куртки.

Тем вечером весь мой контейнер с едой отправился в мусорное ведро.