Связанные нитью

Глава 18.

- И что теперь делать? - шепотом спросила Леви.

Ответа - не последовало.

В молчании прошли три минуты. Тишину разрезали лишь редкие возгласы новорожденных, которых пыталась покормить Леви. Руки тряслись, но ей удалось напоить Огненных Драконов молоком.

Гажил нервно топал ногой, чем немало нагнетал и без того тяжелую атмосферу. Кана и Джу сидели рядом с мужьями, смотря в разные стороны. Водная волшебница тихо обливалась слезами, а Дреяр так и не выдохнула и единого слова.

Драгнил все так же лежал в кресле, откинув голову на бок. Короли-Драконы могли слышать, как медленно бьется его сердце. Слишком медленно даже для человека, не то что для Дракона.

- Ты не перестарался? - решил спросить Лаксас, кивая головой в сторону Нацу.

- Оклемается, - кинул Грей, - огню лед ни по чем.

Дверь комнаты королевы распахнулась, а из нее вывалилась растрепанная Полюшка. К ней тут же подлетел народ, Леви оставила детей в подготовленных заранее люльках.

- Полюшка-сан... - Джувия не закончила предложение, боясь сказать что-то не то.

- Получилось, - прошептала розововолосая, утирая со лба крупные капли пота, - я смогла завести ее сердце.

По коридору раскатился многоголосый протяжный вздох облегчения.

- Но опасность сохраняется, - серьезно произнесла лекарь, - она слабее, чем я даже могла вообразить в самом худшем из исходов. Люси все еще бессознания. Если в ближайшие 24-е часа она не придет в себя, то сомневаюсь, что смогу ей чем-то помочь...

- Мы вернулись, - в зал вошла Эрза в компании вымотанного Фрида.

- Где это вы были? - поинтересовался Грей.

- Укрепляли барьеры, - ответил зеленоволосый, по лбу которого скатывался пот, - если с королевой все будет хорошо, то братья-Драконы наверняка предпримут попытку пройти сквозь защиту.

- Эрза, - Кана позвала аловолосую, - иди я пока расскажу тебе, что вы пропустили.

Пока Дреяр объясняла рыцарю что к чему, Полюшка приказала Фриду пойти прилечь, ибо парень израсходовал слишком много магической силы.

- Боги, - Алая провела ладонями по лицу, - так у нее остановка была? И Фулбастер вырубил Нацу, чтобы тот чего необдуманного не натворил, так?

- Угу, - кивнула темноволосая, - а родив... она ведь улыбалась. Кай и Наши...

- Я распорядилась, чтобы Люси пока в медкомнату переместили, - произнесла Полюшка, - в покоях нужно порядок навести. Где дети?

- Тут, - Леви кивнула на две люльки, стоящие подле нее, - надо их в комнату отнести. Им нужен сон.

- Как и всем вам. Эрза, отнеси Кая с Наши в детскую и проводи гостей, - лекарь направилась к коридору чуть неуверенной поступью: она явно была выжата, - если что, я у роженицы.

Семья Дреяр и Редфокс откланялись и отправились в родные королевства, но Фулбастеры кое-как уговорили главу Фиорской армии остаться во дворце. Уж больно Джу разнервничалась и хотела дождаться пробуждения Заклинательницы.

В детской были оставлены две служанки, которые были обязаны следить за наследниками Огненного Дракона. Нацу вместе с Люси теперь лежали на койках в медкомнате, не приходя в сознание.

Фулбастеры, Джерар и Эрза сидели в одном из гостиных залов. Грей держал на руках сына, который пытался схватить его за нос, а Джу устало наблюдала за действиями мальчика. Эрза пила горячий чай, так как начавшийся ливень сильно понизил температуру воздуха. Джерар просто сидел и смотрел в никуда.

***

Уставшая Полюшка пыталась размять затекшую шею. Она сидела в медкомнате, у кровати с Люси, отгороженной тканевой шторой от других коек. Златовласка лежала у самого окна, в которое били крупные капли дождя, а ее муж на следующей кровати. Их разделяла лишь штора.

- М, - промычал розоволосый, хватаясь руками за голову.

Приняв сидячее положение, не открывая глаз, парень подумал, что впервые чувствовал себя замерзшим. И секундочку, а где он вообще?

Встав босыми ногами на прохладный пол, сероглазый заметил, что он еще и в одежде не своей! Больничные белые штаны и футболка, на шее извечный шарф. Как же жутко хотелось пить!

- Наконец-то ты пришел в себя, - выдал голос за тонкой тканью.

- А ты уж надеялась, что я копыта отбросил? - холодно спросил Драгнил, отодвигая загородку.

- Ну что вы, Ваше Высочество, - алоглазая посмотрела на короля, - теперь можешь ее увидеть.

Нацу взглядом нашел место, в сторону которого кивнула лекарь. Под белой простыней лежала исхудавшая фигура его жены. Посеревшая кожа, кое-где покрытая синяками, резко выделялась на фоне прямо-таки режущего глаза постельного белья цвета первого снега.

- Она пережила самую сложную беременность на моей памяти, мучительнейшие роды и остановку сердца, - спокойно произнесла женщина, - а теперь вспомни свои слова о слабости Магов. Смешно становится, да?

- Вообще не смешно, - проговорил Огненный Дракон.

- Я оставлю вас ненадолго, - Полюшка поднялась со стула, - подумай хорошенько, что ты должен ей сказать, мальчик.

Дверь захлопнулась. Спокойно взяв стул, Нацу поставил его слева от кровати королевы Фиора. Сев, он взял в свои руки ладонь Люси. Холодная, сухая, с выпирающими костями, она совсем не походила на ту, что раньше запутывалась в его волосах.

- Люси, - тихий шепот парня разрушил тишину помещения, - спасибо.

Его губы легко коснулись тусклой кожи, и голова опустилась на кровать, рядом с рукой все еще зажатой между его ладонями.

«Как бы все ей сказать? Как объяснить ей мою благодарность за то, что она вынесла весь этот ад длинною в три месяца? Как объяснить ей мою гордость за ее выдержку и силу? Как извиниться перед ней за свое поведение в самом начале наших отношений? Для этого же нет слов! Черт, почему никто не придумал слова, чтобы описать все это?!»

- Мне, наверное, стоит сказать, что я люблю тебя, - сакуроволосый поднял голову. Он говорил медленно, делая паузы между предложениями, - но это не так, Люси. Мои чувства... Любовь - слишком слабо сказано. Ты не заставила меня чувствовать безграничное счастье, как часто описывают влюбленность другие. Нет. Ты заставила меня почувствовать жутчайший страх. Заставила бояться, что я потеряю тебя.

Сероглазый резко вытер с щек слезы.

- Черт, Люси, ты - странная! Я не плакал со смерти отца. А теперь я просто говорю с тобой и... Черт! - Дракон улыбнулся воспоминаниям. - Когда Полюшка сказала, что ты беременна и можешь умереть, меня словно ударили. Мне казалось, что я бы испепелил Мир, если бы это заставило тебя жить.

Парень крепче сжал маленькую ладонь. Пальцы прошлись по алой метке, губы снова растянулись в грустной улыбке.

- Помнишь, как-то ты спросила, мол, если бы Полюшка поставила выбор между тобой и детьми, кого бы я выбрал. Я тогда соврал, ведь тебе хотелось услышать, что я выбрал бы детей. Но это совершенно не так. Я буду всегда выбирать тебя, Люси. Даже если это заставит тебя желать моей смерти. Даже если бы ты меня возненавидела. Для меня нет ничего важнее тебя. Ничего, слышишь? И если ты умрешь...

Серо-зеленые глаза закрылись правой ладонью, а левая все так же сжимала холодную руку. Слов не хватало. Внутри все бурлило, а объяснить это не получалось. Хотелось кричать, плакать, смеяться, спрятаться куда-нибудь, просто помолчать. И все это одновременно! Парню казалось, что его сейчас разорвет изнутри.

- Что мне делать, если ты исчезнешь? Как вообще люди могут просто взять и перестать существовать? Мать я и не знал... - в голову ударил рассказ Полюшки о жертве этой женщины. - Но отца я помню очень хорошо. И когда он не вернулся... Я был так зол... Нет. Нет, я был расстроен, и решил, что злость поможет мне стать сильнее. Тогда мне казалось, что сильным не бывает больно, но сильным только хуже. Ведь они не имеют права показывать слабость.

Дракон посмотрел на девушку. Бледная, худая и хрупкая. Суставы казались острыми, сильно выпирая на фоне всего тела. Грудь медленно вздымалась и опадала, дыхание было неглубоким. Нацу слышал, как размеренно билось ее сердце.

- И ты была сильной. Всегда. А я отказывался это понимать! Когда ты рожала, а меня к тебе не пускали, я все думал, что ты тоже не хотела показаться слабой, да? Тоже молчала, когда тебе было больно и страшно. И проблема в том, что я бы не смог принять тебя, окажись ты на самом деле слабой. Но когда ты показала свою силу, я хочу чтобы ты убрала ее на второй план и хоть раз рассказала бы, что творится у тебя на душе. Вот ведь парадокс, да?

С губ слетел смешок, хотя из глаз опять начали скатываться слезы. Но почему? Почему он плакал? Почему признание и открытие души давалось так тяжело?

- Я знаю, ты слышишь... Люси, ты нужна мне. Ты нужна нам с детьми. Я же один с ними не справлюсь! Видела, какие они маленькие? Я их боюсь, - снова нервный смешок, - Люси Драгнил, ты должна очнуться и стать отличной матерью. Без тебя эти мелкие станут такими же оболтусами, как и я. Ты этого хочешь? Наши и Кай... Знаешь, я впервые назвал их по именам. Я их и не видел толком...

Драгнил вновь уронил голову на кровать. Он плотно сжал зубы, пытаясь чего-то этим добиться. Парень даже не мог понять, какие эмоции им овладевают. Все и сразу, пожалуй.

- Мне слишком сложно. Возможно, я никогда не смогу выразить все, что чувствую к тебе. Я просто буду надеяться, что ты сможешь понять меня без слов... Мне бы так хотелось, чтобы ты сейчас ответила хоть что-то, помогла найти нужные слова... Я не справлюсь без тебя...

Около десяти минут Нацу так и лежал, прислушиваясь к дыханию и сердцебиению жены. Он устал: сначала эта пытка ожиданием, потом заклинание Грея.

- Драгнил! - в комнату вернулась лекарша. - Хватит здесь сопли размазывать. Тебе еще кое-кого навестить надо.

- Кого? - не вникая, спросил Дракон, который уже начал засыпать.

- Детей своих, идиот! - гневно напомнила женщина, уперев руки в бока. - Ноги в руки и топай в детскую!

Сероглазый посмотрел на жену, все еще находящуюся в бессознательном состоянии. Чмокнув ее в лоб, он покинул медкомнату, направляясь в сторону первой спальни своих детей.

Руки в карманах (на кой они вообще придуманы в больничной одежде?), голова вжата в плечи. Мысли роились в мозгу с такой скоростью, что было вообще невозможно поймать хоть одну из них за хвост.

Как-то быстро кончился коридор. Как-то быстро в поле зрения оказалась заветная дверь.

Пытаясь не думать ни о чем, Драгнил нажал на позолоченную ручку двери, открывая ее.

Большая комната была разделена на две абсолютно зеркальные части. Шкафчики, небольшие диванчики и пеленальные столики у стен, две люльки в центре комнаты, ближе к окну. У изголовья маленьких кроваток стояли светильники с теплым светом.

Над каждой из люлек висел белый прозрачный балдахин.

Стены были отделаны в синих темных тонах с яркими акцентами: крупные фиолетовые цветы, оранжевые птицы, желтые светлячки.

На темно-синем, почти черном, потолке были нарисованы золотые светящиеся звезды. Некоторые звездочки были подвешены на нитки, колыхающиеся от сквозняка. Рисунки составляли созвездия: вот Лев, а там Телец и Близнецы. Наверняка Люси все это придумала.

А где в это время был Нацу? Наверно, сидел у себя в кабинете или на крыше и думал, как же он будет, бедненький, если останется без жены. А она? Она, даже зная о всех опасностях, не переставала улыбаться и думать о будущем.

- Ваше Высочество, - обе служанки низко поклонились, негромко приветствуя своего короля.

- Оставите меня с детьми? - зная ответ, спросил сакуроволосый.

- Разумеется. Справа - Наши, слева - Кай, - подсказала рыжеволосая, и обе девушки поспешно покинули комнату.

Парень, стараясь ступать как можно тише, подошел к кроваткам. Младенцы спали, раскидав конечности в разные стороны. Их постельное отличалось только цветами: кремово-оранжевое и бледно-фиолетовое.

Нацу смотрел на них без каких-либо эмоций на лице, но его мысли... Скорее всего, потом ему будет за них стыдно, но сейчас он не мог ничего с собой поделать.

Они убивали его жену...

Драгнил вспомнил его разговор с Люси, когда она проснулась от того, что кто-то из детей дал ей под дых: