Однажды я слышала легенду о том, что для строительства Змеиного Хребта потребовались миллиарды каменных блоков.
Именно так. Миллиарды!
Мне тогда эти россказни показались пустой болтовней. Но стоило мне взойти на великую стену и самой убедиться в ее размерах, как я поняла, что это чистая правда. Змеиный Хребет простирается далеко на юг, подобно гигантской извивающейся змее. Он уходит за самый горизонт, и конца ему не видно. Поверху могут свободно проехать бок о бок несколько повозок, и между ними еще остается место для тучного пандарена вроде дяди Чэня. Некоторые участки укрепления явно были недавно отремонтированы: они были выложены из ровных, аккуратно обтесанных камней. В других же местах стена была старой, на потертых камнях кое-где красовались выбоины, напоминавшие о былых сражениях, а былое великолепие поблекло под гнетом стихий.
Зато моя мечта сбылась — я очутилась наверху Змеиного Хребта! Мне очень непросто было добраться сюда, но это лишь добавляло сладости чувству триумфа. Следуя подробным указаниям дяди Чэня, груммель-посыльный по прозвищу Рыбий Хвост привел меня прямо к одной из сторожевых башен неподалеку от Вершины Кунь-Лай. Как только мы очутились наверху, я поняла, почему нам пришлось сделать такой крюк.
Дядя Чэнь подготовил прямо-таки почетный караул: меня ожидал настоящий Шадо-Пан!
Воина Шадо-Пан звали Минь. Целые поколения воители этого загадочного ордена несли дозор на Змеином Хребте, защищая Пандарию от всяких тварей вроде богомолов. Облачение Минь очень походило на одежду других встретившихся мне Шадо-Пан: легкий доспех, широкополая шляпа, почти закрывавшая глаза, и белый шарф, обмотанный вокруг лица. Он был не очень словоохотлив, но его рассказы оказались очень интересны. Минь говорил, что у каждого камня здесь своя история: они могут поведать о том, где стражи Шадо-Пан отражали нападения врагов, зачастую жертвуя своими жизнями ради священного долга.
Пока мы шли на юг, начался дождь. Капли не собирались в большие лужи, а стекали по бороздам на стыках камней, падая со стены тысячами маленьких водопадов. Пока я осматривала архитектурные особенности великого сооружения, я заметила нечто странное в поведении Миня. Он постоянно обращал взор на запад, как будто по привычке, выработанной годами. Земли за пределами стены в том направлении зовутся Танлунскими степями; там, среди зеленых холмов кое-где проглядывают каменистые участки. То тут, то там к небу вздымаются огромные деревья (они называются кипари), и некоторые из них казались не ниже самого Змеиного Хребта.
Танлунские степи оказались суровым местом, и народ здесь жил не самый приятный — яунголы. Минь рассказал, что раньше со стены можно было разглядеть огромные толпы этих косматых кочевников, бредущих по холмам. Теперь же в этих местах не встретишь ни души. В небе парят стервятники, кружащие над обугленными останками лагерей яунголов.
В Танлунских степях разразилась война, но войска уже покинули эту область. Все началось с вторжения богомолов, вынудивших яунголов бежать в Кунь-Лай, где они принялись разорять пандарийские деревни. А еще не обошлось без влияния ша, пробудивших ярость в этих неотесанных дикарях. Но пандарены и их союзники разбили яунголов.
— В моем сердце нет ненависти к яунголам, — сказал Минь. — Шадо-Пан сражаются, лишь чтобы защитить Пандарию. Ни один наш поступок не диктуется эмоциями, и мы постоянно тренируемся держать нрав в узде, чтобы не стать рабами страстей. Но можешь не переживать, малышка. Эти бродяги — очень стойкий народ, их культура не будет уничтожена. Главное, чтобы эти события послужили им хорошим уроком.
После этого Минь не проронил ни слова до самого конца пути. Но меня это не смущало — мне было над чем поразмыслить. Раньше мне хотелось, чтобы яунголы понесли наказание за все сотворенное ими в Кунь-Лай, но после увиденного в Танлунских степях я и не знала, что думать. Должна ли я радоваться или печалиться?
Когда мы приблизились к сторожевой башне, у которой нас должен был встретить дядя Чэнь, дождь уже прекратился, а сквозь облака начало проглядывать солнце. Стоило погоде улучшиться, и настроение у меня тотчас поднялось… по крайней мере, пока не выяснилось, что дяди Чэня нет на месте. Не было на посту и стражей Шадо-Пан, которые должны были стоять в дозоре…
Не успела я спросить у Миня, куда все подевались, как на нас напали богомолы!
Они выжидали в засаде, повиснув на внешней стороне Змеиного Хребта. В мгновение ока они перебрались через зубцы стены и окружили нас. Сосредоточившись к северу, югу и востоку от нас, они отрезали все пути к отступлению и прижали меня и Миня к самому краю, за которым простирались Танлунские степи. Мне уже случалось сражаться с богомолами в Долине Четырех Ветров, но привыкнуть к облику этих чудищ никак не удавалось. От вида этих странных усиков, жвал и крыльев, тонких, как пергамент, у меня кровь стыла в жилах.
Минь пронзил сразу нескольких насекомых своим копьем. Он наносил и отражал удары, уклонялся от вражеских выпадов так, будто он раньше самих богомолов знал, что те собираются сделать. Я было ринулась в драку, чтобы помочь Миню, но он удержал меня.
— Рядом с каждой сторожевой башней мы заготовили тайники с припасами, — спокойным голосом сказал он, взмахнув копьем и отбросив назад группу богомолов, приблизившихся сбоку. — Найди камень, на котором вырезан рычащий тигр. Это эмблема Шадо-Пан. Отодвинь камень и достань веревку.
Я увидела этот каменный блок рядом с тем местом, где стоял Минь, и приподняла его с помощью посоха. Моему взору открылось обширное помещение, доверху забитое мешками с сушеной провизией, а еще я нашла там моток толстой веревки. Минь, по-прежнему удерживавший богомолов на расстоянии, приказал мне обвязать веревку вокруг его пояса, а другой конец сбросить вниз со стены.
А потом он сказал мне спускаться.
Поначалу мне было очень страшно. Просто спуститься со Змеиного Хребта — одно дело, но когда канат, на котором ты висишь, привязан к пандарену, дерущемуся с целой армией богомолов, то это уже совсем другой разговор. К тому же, что со мной будет, когда я окажусь на земле?Я помнила загадочное письмо дяди Чэня. Он писал мне: «Пожалуйста, Ли Ли, что бы ни случилось, не отправляйся за стену, на другую сторону! Там слишком опасно».
И самое главное, мне не хотелось просто так бросать Миня на произвол судьбы. Но что еще оставалось делать?Он был воином Шадо-Пан, монахом, опытным и смертоносным. Он знал, что делает, и если я хотела заручиться его уважением, то нужно было его слушаться.
Так что я продолжала спускаться. На протяжении всего долгого пути к земле я слышала металлический звон ударов копья Миня о мечи и доспехи богомолов. Я надеялась, что он выглянет из-за края стены и скажет, что бой окончен. Но этого не случилось.
Я уже почти спустилась, когда почувствовала, что натяжение веревки внезапно исчезло. Кто-то перерезал ее. Я полетела вниз и приземлилась в заросли колючего кустарника, разросшегося близ Змеиного Хребта. Я сидела там, не решаясь шелохнуться, мной овладел страх... вдруг случилось самое худшее?Каково же было мое облегчение, когда Минь наконец показался на вершине стены и начал что-то мне кричать!
Расстояние между нами было слишком велико, и я почти ничего не могла разобрать. Насколько я поняла, он разделался с богомолами, однако последний из них перерезал веревку. Минь указал на юг и начал размахивать лапами, как будто хотел что-то мне объяснить. Он, конечно, был превосходным монахом (одним из лучших из всех, кого мне довелось видеть), но с жестикуляцией у него были серьезные проблемы. Все, что я поняла, — оставаться на одном месте нельзя. Веревку перерезали, и обратного пути на стену нет. К тому же, богомолы напали на нас именно здесь; это значит, что вокруг могло быть еще много притаившихся в засаде врагов.
Оказавшись на земле, я заметила, что Танлунские степи вблизи кажутся гораздо более опасными, чем с высоты Змеиного Хребта. Даже трава здесь была какой-то необычно холодной. Небо заволокли плотные темные тучи, над головой раздались раскаты грома. А все эти холмы и огромные валуны были прекрасными укрытиями для хищных зверей, которые, наверное, были не прочь мной перекусить.
Но больше всего я беспокоилась о дяде Чэне. Где он?Почему не пришел?Он не мог забыть о встрече. Я даже подумала, что его могли взять в плен богомолы, но вряд ли бы им удалось с ним справиться. Он бы их порвал на много маленьких богомольчиков одной левой (а в правой лапе он, наверное, держал бы кружку с хмелем).
Я решила идти дальше на юг, в Жуткие пустоши, и попробовать найти хмелеваренный дворик «На закате» самостоятельно. Я предположила, что местные могут знать, что стряслось с дядей Чэнем и куда он мог подеваться.
Риск был велик, но мне казалось, что другого выхода просто нет.
