Море волнуется раз.

Часть 9.

Вольные птицы.

Places - Portair

Still Alive- Flora Cash

I Can't Carry This Anymore - Anson Seabra

Heavy - Love Yoke Lore

Мне приснился первый снег. Показалось, что всё вокруг стало белым-белым, и ты вернулся к нам, обратившись ангелом. Распахнул крылья, укрыл ими дрожащую землю, окутал самолёты, леса, сотни домов, не забыв про наш. Ты возвратился, а мама долго-долго плакала, потому что не могла поверить.

Это был всего лишь сон. И даже тогда, я знала, ты не придёшь, не очнёшься с очередными холодами, Светлячку теперь это не по силам. Зима была тёплой, солнечной. На горячеватых ладонях таяли лилейные снежинки, они заворачивались в кудри, застывали серебристыми, бледно-синими чёрточками на щеках. Я всматривалась в небо, так же, как мама, смирно наблюдала, за тем, как плавно снег падает вниз и навсегда остаётся неподвижным, потухает, стоит ему лишь коснуться земли. Снег словно шептал: «Прости, прости, прости. Прости за то, что отнял вашего Пилота». Закопал его в землю, спрятал, словно маковое зёрнышко, укрыл тепло-тепло.

А я вспомнила, что твой дом теперь снежный, возвышенный, защищённый от метелей и штормов. Твоё сердце теперь - блестящая льдинка.

Я надеюсь, ты такой же могучий, как дерево, укрыт пуховым одеялом маминых слёз и частичек солнца, сладко спишь и тоже видишь сны. Мечтаешь рассказать о них.

Еловый дом засыпает. Вольный Мальчик забирается внутрь мятежным, непокорным ветром и сквозняками, клокочет о многом, о родном, забывается, как летние светлячки, наведываясь в последний раз, чтобы не показываться всю зиму, не заставлять страдать и плакать. Чтобы с весной возродиться вновь, только на этот раз более ярко, воскреснуть вспышкой, солнцем. Вольный мальчик гладит меня по щеке, напоминая и рассказывая что-то своё, а проснувшись, я замечаю, что в доме кроме нас - никого. Сара умчалась на балет, а мама в больницу, папа проснулся раньше всех, наблюдал за безлюдными улицами сквозь тёмные окна, как я, гадая, когда наступит зима. Когда можно будет «по-настоящему» скорбеть и плакать, вспоминать и любить.

Я помню, как папа-писатель заглянул ко мне в комнату, когда было ещё совсем темно, собрал все свои рукописи, потому что оставил их на моём столе и, накинув пальто, умчался к морю. Он бродил в парке, выискивая больные деревья, деревья с потрескавшейся корой, и прикладывал к ним ладони, чтобы почувствовать их энергию. Папа часто сравнивает тебя с деревом, в надежде, что под землёй тепло-тепло и светло. Ярко-ярко.