- Сматги, Джек! Сейчас я её загоню!
И не смотреть на эту маленькую Рыжую Бестию было невозможно.
Энергии этого пацана мог позавидовать любой. Джеку всегда казалось, что этот малец мог пробежать пять километров и даже не запыхаться. Причём, не ему одному.
Сидя на давно поваленном бревне, мужчина наблюдал, как Локи гоняет казённую курицу, а та бедная и в курятник слинять не может: пацан всё время загораживает пути отступления.
- Ты только её не пришиби! Нам платить за неё нечем! – Крикнул Джек с усмешкой.
- Я постагаюсь, но за себя не гучаюсь!
И Джек вновь усмехнулся. Локи часто доводил его до, как мужчина выражается, слёзного смеха, после которого ещё минуты три болит живот. Может, за это он и любил этого мальчишку, даже не смотря на его непокорность? Ведь, он ребёнок как-никак, да и как можно не любить детей, имея двоих своих и одного чуть ли не приёмного?
- У тебя голова не начинает кружиться, когда ты на него смотришь?
Джек обернулся. А вот и лёгок на помине, его, так сказать, первое приёмное детё – Дюк.
- Опять нацепил эту тряпку на лицо? Ты чего стесняешься? Все жеть свои!
- Не все. – Сказал парень и сел рядом с вожаком.
С минуту они молча смотрели, как мальчуган издевается над животным. Оба изредка, почти впопад, посмеивались над его картавыми комментариями, но оба понимали, что с дефектом речи нужно что-то делать. Именно поэтому они «гостили» у Густава и его дочери, ибо их дом был по пути к одному очень известному лекарю. Про него ходит много слухов, даже говорят, что он бессмертен, но ясно лишь одно – он профессионал своего дела, а не какой-нибудь там шарлатан и точно должен помочь.
Раздался оглушительный крик. Это Локи нарвался на петуха, волевого, можно даже сказать, который готов доблестно защищать своих дам от пакостей таких сорванцов, как рыжий.
Мальчуган незамедлительно отступил за Джека и Дюка, а петух не решился противостоять такой силе, так что ушёл, но зато как гордо! А Локи лишь показал ему язык.
- Чё, струсил, да? – Ехидно подметил Дюк, смотря на мальчика из-за плеча Джека.
- А ты чё, заболел? Зачем тгяпку нацепил?
Он потянул руку к лицу парня, но тот отпрянул.
- Раз нацепил, значит надо!
- Если это мода такая, то ты Силене всё-гавно не понгавишься, потому что, чтобы понгавиться, нужно газговагивать, а не молчать!
- Ты вначале разговаривать сам научись, а потом советы раздавай, а то не понятно, что предлагаешь! Р-р-р-ры-ы-ыжий!
- Сам ты гыжий!
- Р-р-р-ры-ы-ыжий!
-Так, заткнулись, увальни!
Мужчина одарил мальчишек оплеухами. Те сразу замолкни, виновато поглядывая на него. Добившись тишины, он улыбнулся и потрепал их по головам.
- Когда ссоритесь, не давите друг другу на больное, это слишком бесчестные трюки. Вы меня поняли?
Оба интенсивно закивали. Да, сложно было поверить, что между ними довольно большой промежуток в возрасте: Дюку пятнадцать, а Локи только двенадцать. По внешним показателям да, различить можно, но только не по поведению в подобных ситуациях. С Локи Дюк как будто возвращался в детство, забывал о проблемах, обязанностях, а рыжий… а что с него возьмёшь? Он и в двадцать будет таким же, в этом Джек не сомневался.
Посмотрев за спины пацанов, мужчина увидел приближающегося Долтрея. Он шёл не спеша, вразвалочку, как и всегда. С его-то рельефным пузом попробуй походить по-другому. Но оно всегда шло в такт с ним. В стае они даже шутили, что Долтрей сбросит вес только тогда, когда пузо само решит уйти от него. А пока у них такие тёплые, взаимовыгодные отношения, оно останется с ним. «И с ним же и умрёт» - добавлял сам старик, иногда любивший говорить о себе в третьем лице. Ему идёт уже седьмой десяток, а ведь он и не выглядит на семьдесят. Многие давали ему максимум шестьдесят пять, не больше. На вопрос, почему же они так думают, все отвечают как-то одинаково: «Ну, вы только гляньте на его бороду! Видно, конечно, что она не идеальна, но всё-таки он старается о ней заботиться. Люди, которым за семьдесят, не ухаживают за своим внешним видом, они просто радуются, что дожили!». Любой бы радовался, доживи он в наше время до такой цифры. Но всё же в чём в чём, а в бороду они попали в точку. Она действительна была великолепна для того образа жизни, что они со стаей ведут. И люди не ошибаются – Долтрей в действительности очень печётся о ней. Она – его гордость, его достоинство. И какую оплеуху получил Локи, когда в качестве шутки немного её укоротил…
- Что, опять не угомонится никак этот дьяволёнок? – Хрипло усмехнулся старик, подойдя к ним и положив руки на пояс.
- Ну-у, дети же. Они…
Раздался воинственный ор и Локи кинулся на старика, который в ту же минуту отпихнул его своим жировым щитом, начав раскатисто смеяться. Упав, мальчуган сделал мостик над бревном, но быстро поднялся, раскрасневшись от стыда.
- Не лезь на рожон, сосунок. Вот как молоко на губах высохнет, так приходи, поборемся. А пока вон, гоняй курей, дурень.
- Вот выгасту и тебя погоняю! Стагпёг!
- Локи, за языком следи. Старость нужно уважать.
- А младших нельзя обижать!
- Младших да, согласен. А вот лопухов вроде тебя, как пить дать, даже нужно! – И старик вновь разразился смехом.
Дабы не усугублять, Джек отправил Дюка и Локи к другим детям – Астрид, Силене и Честеру, а сам, вместе с Долтреем, пошёл бродить по местному огороду.
- Надо на рассвете уезжать, Джек, надо…
Старик завёл руки за спину и задумчиво смотрел вдаль своими тёмными как ночь глазами. Ему хватило минуты, чтобы из злорадного весельчака превратиться в мудрую правую руку вожака. Это умение всегда нравилось Джеку. Ему бы так.
- Почему на два дня раньше? У тебя было видение?
- Мне и без видений ясно, что тебя дурят, как лопуха, Джек. – Он пристально посмотрел в глаза мужчине. Прищурился и сменил настроение взгляда с осуждения, на сочувствие. – Я понимаю, ты доверяешь этому Густаву. Видимо, вы с ним очень давние друзья, но… - Он вздохнул.- Со временем люди меняются, а бывает, что и не в лучшую сторону. Вот твой Густав стал продажной шавкой, но продался он, я надеюсь, ради своей дочери, которая вряд ли далеко от отца уйдёт. Ты меня понимаешь?
Джек кивнул.
- И я тебя понимаю, друг мой. Тебя поймёт любой и никто не осудит за совершённую ошибку. Уж больно много ты хорошего для нас сделал за эти годы. Слишком много хорошего. Мне пальцев даже на ногах не хватит, чтобы всё перечислить, придётся взять резерв, и то не хватит! Понимаешь?
Джек кивнул.
- Нет, вот сейчас ты не понимаешь. Точнее понимаешь, но не веришь. Помнишь нашего бывшего главаря? Ну, того, с усами, как у крысы? Вижу, что помнишь. Много ты от него натерпелся невежества, как и все мы. А теперь слушай: когда он был при нас главным, мы называли его главарём. Главой. Для нас он был мозгом команды, только и всего. А сейчас? Ты у нас не глава и не главарь, ты – вожак, а это сверх должность. Нашу банду мы отныне называем стая, сравнивая себя с волками. То есть в какой-то степени с семьёй, где каждый в ответе друг за друга. Пусть даже тебе этот человек противен, но ты должен сдохнуть, но порвать глотку за него, если его вдруг обидели. Понимаешь меня? Понимаешь, к чему я клоню? В семье ошибок не замечают, их прощают, потому что все друг друга понимают. Благодаря тебе мы все одна большая неродная по крови, но семья. И это бесценно. Но, как самый старший в этой семье, и как твой заместитель, я хочу уберечь тебя от ошибок, позаботясь тем самым не только обо всём составе стаи, но и о твоей огромной совести.
- Значит, завтра утром уходим?..
- Уж тебе решать, я лишь Правая Рука. Советчик. Ангел с рожками на твоём плече.
И он растянулся в улыбке.
- ..Жаль, я думал вы останетесь на подольше. – Расстроено сказал Густав, чистя скудную картофелину.
- Честно признаться, тоже не думал о таком неожиданном отъезде, да дела появились…
- Всю жизнь ты в делах, Джеки.
Они сидели в доме, в скромной деревянной кухни. Некоторые стены были изрисованы корявыми детскими цветочками. Мебели было не много, всего-то стол, два табурета да мойка с тазиком. Густав начищал картошку на завтрак, а Джек сидел у окна, иногда в него поглядывая.
Снаружи рассвет всё окрасил в жёлтые тона. Маленький огородик, курятник также не избежали участи утонуть в солнечных лучах. Те курицы, что уже вышли наружу казались золотыми, жаль, конечно, что это лишь обман зрения.
Но вместе с солнцем пели не только петухи (точнее один единственный петух), но и члены его стаи. Был у них один певец, правда, не всегда его искусство ценили.
- Не напомнишь, что за дела?
- Поездка к лекарю, ничего особенного.
- На обратном пути не заедешь?
Джек промолчал, лишь подперев голову рукой, полностью погрузившись в вид из окна.
- Почему тебя это так интересует?
- Я беспокоюсь.
А вот это заставило мужчину повернуться на старого друга. Поняв по взгляду, что Джек в замешательстве, Густав вздохнул.
- Я о пацане. Ты же в курсе, что он… ну… «Необычный»?..
- Допустим. И?
Густав кашлянул, прокрутив картофелину в руке, после чего кинул этот жёлтый круглишок в воду, к остальным скудным друзьям.
- На твоём месте я бы избавился от него.
- На твоём месте я бы подумал дважды говорить мне что-то подобное.
Встав с места, мужчина вышел с кухни и широкими шагами направился к выходу. Его возмущению не было предела. Как подобная падаль может вылетать изо рта человека, который является отцом? У которого есть свои дети! Джек не был наивным идиотом, он знал жизнь, знал, что в ней встречаются разные люди. И душевные, и бесчеловечные, и добрые и злые, но честное слово, меньше всего он ожидал услышать эту фразу от своего друга детства! Он не удивился бы, если бы кто-то из стаи проронил бы подобное, но Густав! Отец двоих детей! Причём одного из них он потерял как раз по таким же причинам – потому что того ребёнка считали опасным, а всё из-за того, что он был не таким как все, с каким-то умственным отклонением, но всё же он не перестал от этого быть ребёнком!
Выйдя из дома, он краем глаза заметил, что мужчина пошёл за ним и Джек всем сердцем надеялся, что это ради извинений.
- Послушай, что я тебе скажу, Джек, - Начал Густав, положив ему руку на плечо. – этот малец не игрушка. Он действительно опасен и чем раньше ты это поймёшь, тем лучше. Не зря же таких ликвидируют!
- Да я бы тебя ликвидировал за такие слова! Он просто ребёнок!
- Он меченный, Джек. Он даже не человек, он получеловек. Сосуд, в котором прячется зло, которое в любой момент может поглотить его и изничтожить всё вокруг! Пока он с вами… вы же все в опасности!
- Затк-нись, Густав. Либо мы сейчас же прекращаем эту презренную тему, либо я не ручаюсь за свой подвешенный язык.
Мужчины замолчали, и в этой тишине Джек покинул порог дома, посещение которого ранее приносило ему только радость.
