Игра на Грейнджер

Глава 18

  Особняк четы Забини сиял предрождественскими радостью и весельем. В доме была суета: домовики носились по кухне, заканчивая готовить изысканные блюда; миссис Забини, вопреки своим привычкам, на это Рождество не вышла замуж, так как решила заботиться о недавно рожденном внуке, и сейчас она пыталась уложить его спать; ну а сам хозяин дома с женой и другом семьи — Гермионой Грейнджер — в последний раз осматривали большую ель, установленную в гостиной Забини Холла.

      Вдруг раздался звон колокольчиков, стоящих на столе и сообщавших хозяину дома, что прибыл гость.

      — Вы кого-то еще ждете? — спросила бывшая гриффиндорка. — Малфоя?

      — Да вроде никого, а Драко, по твоей просьбе, не звали, — проговорила Пэнси, выходя из гостиной. — Открой, пожалуйста, дверь, Герми, все домовики на кухне, а мне нужно проведать Эвертта.

      Девушка направилась вслед за подругой к парадному холлу. Открыв дверь, Гермиона замерла, уставившись на платинового блондина с огромным букетом цветов и на одном колене.

      — Я знаю, Гермиона, это ты, прошу тебя, не прогоняй сразу, выслушай меня, — умоляющим голосом проговорил парень, неотрывно смотря на ноги возлюбленной, боясь поднять глаза.

      Ничего не ответив, девушка стояла и ждала продолжения, а Малфой, приняв это за согласие, продолжил:

      — Прости меня, я так виноват перед тобой, но мне правда и в голову не могло прийти, что на самом деле я видел не тебя, только от Пэнс неделю спустя узнал правду о том, что это была Астория. Прости меня, прошу, прости, не знаю, зачем я тебе тогда наговорил столько гадостей, ничего толком и не выяснив, но так вышло, что я не смог сдерживать себя и поэтому обидел тебя.
      Когда я узнал правду, я тут же поехал к тебе домой просить прощения, но увидел, как тебя провожает этот Дэймон, и не решился подойти.
      Через несколько недель из «Ежедневного пророка» узнал, что вы теперь вместе. Хотел тут же отправиться к тебе извиниться и все выяснить, но испугался, что ты отвергнешь.
      В сентябре опять же в «Ежедневном пророке» я прочитал, что Шилдс сделал тебе предложение, ты согласилась и вы скоро поженитесь. В тот момент я понял, что потерял тебя навсегда.
      Но вот неделю назад я узнал, что по неизвестной никому причине ты расторгла помолвку. Решив, что это судьба дает мне второй шанс, я хотел ехать к тебе, но вспомнил, а точнее, Пэнс мне напомнила, что скоро Рождество — твой любимый праздник. И вот я здесь.
      Стою, ожидая твоего решения. Я не надеюсь, что ты меня простишь, но все же мечтаю о том, что перестанешь меня ненавидеть, хотя бы в память о том прекрасном чувстве, которое ты испытывала когда-то к мерзкому слизняку. Я никогда не говорил тебе, что люблю тебя, не скажу и сейчас, потому что то, что я испытываю к тебе, не уместить в одном простом слове «люблю», это в разы больше. Понимаешь, ты для меня — это все, ты заменяешь мне все: воздух, солнце, небо. Наполняешь меня жизнью, — закончил свой длинный монолог парень, так и не поднимая глаз на девушку своей мечты.

      Минуты шли, а ответа все не было, не было вообще ничего: ни криков, ни хлопка двери, ни пощечины. И это сильно пугало молодого человека. Когда же он потерял всякую надежду получить ответ и уже хотел трансгрессировать, над его головой раздался тихий всхлип. Удивленный Драко впервые за все то время, что он стоял на колене перед девушкой, поднял глаза.

      Гермиона стояла в тонком шелковом платье без рукавов и то ли от холода, то ли для того, чтобы сдержать непрошеные слезы, обнимала себя руками. По ее щекам бежали горячие слезинки, оставляя после себя на бархатной коже влажные дорожки.

      — Гермиона, ты… — начал было парень, но закончить не успел, потому что девушка бросилась ему на шею, чуть не уронив в снег.

      Щеку обдало ее горячим дыханием, в его плечо уперся ее маленький носик, а тело, дрожа, прижалось к нему. Малфой тут же обвил ее талию руками и еще сильнее прижал к себе, давая понять, что больше не отпустит.

      — Ты — свинья! — прошептала Гермиона. — Как ты мог так подумать?

      Парень горько усмехнулся, вспоминая тот ужасный, самый ужасный вечер в его жизни. На секунду девушка отстранилась и посмотрела в серые глаза. Мерлин! Как она скучала по этим глазам. Как ей их не хватало. Засмотревшись, она не заметила, как парень сократил расстояние между ними и легко поцеловал; девушка ответила. Ей показалось, что в эту секунду во всем мире наступила таинственная тишина, сохраняя волшебство этого момента и давая им обоим насладиться друг другом.

      — Кхм-кхм, — раздалось сзади, — мы, конечно, ни в коем случае не хотим вам мешать, не для того пытались вас помирить, но вам не кажется, что на улице прохладно?

      Разорвав поцелуй и вручив Гермионе ее любимые цветы, Малфой помог девушке подняться, взял ее за руку, и они первые вошли в дом.

      — Я же говорила, что все у меня получится и они снова будут вместе, — улыбнулась Пэнс. — Так что теперь отдай мне мои десять галеонов, я их честно выиграла, а ты проспорил.

      — Да, ты оказалась права, но забыла одну маленькую деталь — я тебе тоже помогал, так что это и моя заслуга, а значит, у нас ничья.

      Надув губки, Паркинсон-Забини отвернулась от мужа. Тогда Блейз, подхватив жену на руки, забросил ее себе на плечо и со смехом направился в гостиную дома, где уже все было готово к празднованию Рождества.