- Я буду называть тебя Белоснежкой! +18

4 Часть. Обжигающий кофе

Если бы Юнги кто-нибудь неделю назад сказал, что его будет будить мерзкий, сливающийся с помехами голос из рации, он бы в ответ еле заметно ухмыльнулся; если бы Юнги сказали, что этот голос будет командовать им, и заставлять приносить себе кофе, Юнги бы посмеялся этому человеку в лицо, и после настучал бы по голове, приговаривая: «Я не прислуга».

Но сегодня это «Я не прислуга» уже не кажется таким нереальным.

Юнги мёртвым сном спит, тихо посапывая и обнимая, хоть и не тёплого, как Чимин, но мягкого кумамона, и совершенно не подозревает, что его прогулки по облакам прервёт громкое и скребущее по слуху:

- Снежинка, будь хорошей девочкой, принеси мне крепкий кофе.

Юнги передёргивает, он покрывается льдом, с большим трудом разлепляет один глаз и тянется худой рукой к уже ненавистной рации. Он хватает её, зажимает одним пальцем нужную кнопку и начинает хрипло рычать в трубку:

- Ты совсем там опух или помочь?

- Помоги мне развить своё призвание. Просто принеси кофе, - доносится с другого конца.

- Призвание заёбывать людей?

- А как ты угадал?

- Не сложно догадаться. Не знаю, какой из тебя писака, но человек ты конченый.

- Так стань моей музой, и узнаешь каков я в писательстве.

- Да я лучше кофе тебе принесу и в хлебальник дам, - фыркает Юнги и разлепляет второй глаз, поднимается с кровати и, оставляя своего кумамона в комнате, открывает дверь.

- Жду, - радуется Чонгук и прекращает диалог.

Юнги спускается на кухню, роется в ящиках, ища проклятущий кофе, достаёт, яростно открывает, просыпая половину коричневого порошка, берёт кофеварку, которая стоит, пожалуй, на самом видном месте и выглядит заюзанной, наливает воды, насыпает кофе, ставит на сенсорную плиту и застывает в ожидающий позе.

- Стань моей музой, - передразнивает Чонгука Юнги, - Я что, похож на долбаёба? Хотя, довольно спорно, я же варю этому простуженному на всю голову сраный кофе.

Юнги стоит, сверля глазами кофеварку, ругается на себя, ругается на кофе, ибо он долго варится, материт Гука и уже не знает, как принесёт этому злоебучему писателю кофе и не обольёт им его.