Алекс Ривендж. Чужие. Контакт

2

... Новое пробуждение успокоения не принесло. Сколько бы Рипли ни убеждала себя, что увиденная матка Чужих с вызолоченным гребнем была плодом больного воображения — она не могла заставить себя открыть глаза. Намеренно погружаясь в подобие полудремы, она слушала голоса — их по-прежнему было всего два — и даже запомнила их имена, переведенные в ее мозгу почему-то как Сэд и Шеди — но взглянуть и убедиться в своей правоте или неправоте она не решалась.

Ну можно ли поверить в то, что монстры, убийцы, людоеды стали бы ее спасать и выхаживать? Пусть тот, странный, не трогал ее из-за притаившегося вглуби эмбриона — инстинкт есть инстинкт, — но это не объясняло ни ее чудесного спасения, ни той же жужжащей аппаратуры. Разве под силу было создать ее лишенным разума животным? Раньше ни одна деталь не намекала на то, что у них есть хоть малейшие зачатки развитого сознания.

Ни одна деталь?

Перед закрытыми глазами Рипли всплыло вдруг страшное видение: трещащая под отдаленными взрывами станция атмосферного процессора, синие молнии, клубы пара, рвущиеся из всех щелей — и среди всего этого медленно открывающиеся двери лифта... Другого — не того, которым воспользовалась она.

Комплекс стонет, жар бьет в лицо, а приехавшее (именно приехавшее!) за ней чудовище начинает медленно распрямляться...

Что-то защекотало подбородок — это его задели спутанные волосы Ньют. От них удивительно пахло — и сыростью, и слизью Чужих, и в то же время чем-то очень человеческим, родным...

— Ньют! — отчаянно закричала Рипли, прижимая девочку к себе, и не выдержав ее напора, видение исчезло, руки больно ударились друг о друга и с хлестким звуком упали на ее голое тело.

— Сэд, включи режим успокоения... — проскрипела Шеди.

«Нет, нет, не надо!» — мучительно замотала Рипли головой, но жужжащий сон уже вползал в нее, обволакивал, тянул за собой...

— Наверное, ее придется связать — всякий раз во время нервных припадков она едва не калечит себя, — строго сказала Сэд.

— Врач против... К тому же рана уже почти затянулась.

— Если она дернется так еще раз, все придется начинать сначала, — услышала Рипли сквозь сон, в котором уже снова щелкали страшные двойные пасти и змеились охристые щупальца. Они вздымались и падали, почти касаясь ее лица, и все же не причиняли вреда. Их движения становились все более плавными, почти изящными, и неуместное пение птицы аккомпанировало им, словно бой превращался в причудливый танец.