Алекс Ривендж. Чужие. Контакт

36

Лысое Колено огляделся по сторонам — ушедшие товарищи не торопились возвращаться.

«Очень мило... — подумал он, чувствуя, что его начинает разбирать дрожь. — Если меня сейчас начнут есть, ни одна сволочь не придет мне на помощь... Прямо скажем, хорошенькая перспектива...»

На улице кто-то был. Когда Лысое Колено понял, что это не галлюцинация, остатки боевого духа испарились быстрее, чем пролитый эфир.

Он был один против страшного оборотня. Или, если не врали власти, против Диких Простых, что было ничуть не лучше.

На всякий случай Лысое Колено вытащил талисман и сжал его в лапе, шепча: «Чур меня... чур...». Но ни привидения, ни дикарей не возникло.

После напряженного вглядывания во все виднеющиеся щели Лысое колено уловил наконец движение и попятился: припадая к околостенному желобу, по улице полз зубан.

«Неужели в город снова ворвалась стая?» — продолжал пятиться Лысое Колено, наблюдая за передвижением маленького зверька, по утверждениям ученых, почти лишенного мозга и практически неуязвимого. Рыбья чешуя вокруг желудка и зубы — все остальное у зубана было на уровне рудиментов.

Не спуская взгляда с маленького чудовища — ничем иным это существо нельзя было назвать, — Лысое Колено побежал. После нескольких минут бега (зубан тоже, завидев его движение, прибавил скорость) ему пришла в голову новая мысль, испугавшая его еще сильней: а почему бы оборотню не принять форму зубана?

Зубан бежал прямо на него: примитивный мозг не позволял ему понять неравенства сил. Но и добыча своим страхом словно подтверждала его правоту...

«Конечно, это оборотень!» — мысль об этом почти лишила Лысое Колено сил. Если так, то достаточно было одного его укуса, чтобы распроститься если не с жизнью вообще, то с жизнью нормальной...

— Нет! — отчаянно завопил он, когда нос зубана поднялся вверх, освобождая посаженный слишком низко рот. Острые пластины зубов впились в беззащитное брюхо: оцепенев от ужаса, Лысое Колено не стал защищаться. Вскоре лоскут кожи и прикрывающей живот мышцы повис, увлекая за собой маленького хищника.

Зубан жрал. Ему не было дела ни до неудобств — он даже не заметил, что висит на отогнутом лоскуте, — ни до вываливающихся прямо на морду кишок. У него во рту была еда, и он быстро старался запихнуть в свое непомерное брюхо максимальное ее количество; было видно, как раздуваются и приобретают покатость минуту назад еще плоские бока.