Четверг, вечер
Я, Малик, Адат и Арес, одновременно заглянули в гости к Султану, который давно увёз из больницы Мэй и пропал из виду нас всех. Сидя у него в зале и вместе с ним распивая чай, пока Мэй спала в спальне, я недовольно перелистывал фотографии на телефоне Малика и возмутился:
-Я просил тебя сфоткать улики, а ты что снял?
-Всё, что казалось подозрительным.
-Что подозрительного в фазане? Ты зачем нафоткал птиц?
-Этот фазан очень подозрительно смотрел на меня.
Взглянув на друга, как на придурка, я устало протёр свой лоб и спросил:
-Ладно, допустим, а сланцы зачем снял?
-Чтобы мы могли приблизительно знать размер его ноги.
-А унитаз? Чтобы мы определили размер его задницы?
-Ты чего пристал? - толкнул меня ногой в колено друг, развалившись на диване. -Нет бы спасибо сказать, а он придирается.
Адат сидел в позе лотоса и думал о чем-то своём, не обращая на перепалку внимания, пока Арес, долго разглядывая его внешний вид, поинтересовался:
-Ты всегда в национальной одежде ходишь?
-Практически, - улыбнулся Адат.
-Просто сколько видел тебя, ты всегда в этом белом платье.
-Кандура, - поправил друг.
-А на голове, белый платок...
-Гутра, можно куфия, арафатка или шимаг, зависит из какой арабской страны ты. Например, мы в основном носим белую кандуру без воротника и на груди есть вырез, его можно застегнуть или отстегнуть, как удобно.
-Круто, а почему это гутра такая длинная? Это чтобы заматывать удобно было?
-И это тоже, а вообще, саван всегда должен быть рядом, чтобы в случай случайной смерти тебя было во что обернуть, поэтому мы носим такую одежду. Правда, века прошли и многое изменилось, но дань обычаям осталась.
-Как интересно, - с удивлением слушал Арес, -это же надо додуматься носить на голове то, в чем могут быстро похоронить. Вы интересный народ, единственное никак не привыкну, что у вас диваны по всему периметру стоят и чуть выше пола.
-Арес - это греческое имя?
-Да, но я сам из Новой Зеландии, там жил, обучался танцам, потом перебирался во Францию, позже в Германию, а когда получил нервный срыв, то лечился в Австрии в одной клинике с Сафой, там и сдружились.
-А где так хорошо наш язык выучил?
-Ещё во Франции изучал, а потом заговорил.
Из спальни в зал вошёл Султан и, устало сев на диван, взял со стола свой стакан чая.
-Ну, как она? - спросил Адат.
-Спит, постоянно спит, редко бодрствует, но вроде бы лучше уже, спасибо. Я клялся Мэй защищать её и уничтожить любого, кто посмеет её обидеть, но...
-Не надо, - утешал Адат, -отпусти ситуацию и оставь всё полиции.
-В судный день я обязан буду ответить за свои поступки, а значит я обязан и ответить за честь своей семьи, которую не уберёг, но имею шанс это исправить.
Адат ничего не сказал, не желая злить и без того злого мужчину. Я решил также не вмешиваться и с любопытством пролистывал бессмысленные фотографии Малика. Мулла вышел на кухню, налить себе воды, всё не забывая грубый тон имама и свою оплошность, что он себе позволил.
-Ты почему без настроения? - схватив со стала шоколадку, спросил Малик.
-Устаю на работе, - поставив стакан, ответил Адат, -с четырёх утра на ловле рыбы, оттуда спешу в мечеть, там ещё с людьми работать, морально тяжело и...
-Что ты меня лечишь? - возмутился друг, разжевав шоколад. -Я тебя не знаю что ли? Это из-за Амиры?
-Да нет, кстати, она перенесла своё день рождения и лично пригласила меня ещё раз.
-Серьезно? Видишь, я же говорил, что ты нравишься ей. Слушай меня, я в этом деле опытный. Теперь точно подари ей этот рисунок и не прогадаешь.
-Я его выбросил.
-Чего?
-Помнишь того с цветами Мансура?
-Ну?
-Он подобрал мой рисунок и подарил ей от своего имени.
Малик приподнял бровь и с интересом смотрел на своего друга, после чего выхватил ещё одну конфету из вазы и сказал:
