Мое сказочное недоразумение

Глава 11. О безвозвратно утерянном в прошлом

Юнги помнил тот день, будто это было вчера. Уж лучше бы забыл. Увы, суровое настоящее напоминало об ошибках калейдоскопом новых лиц. Раскрыв истертый от времени и неоднократного чтения фолиант, Мин остановил свой взгляд на пожелтевшей странице.

Хроники королевства Шелион

О начале конца

«Они прибыли в королевство Шелион из давно забытого снежного края Илуо. Юные, полные энтузиазма и жажды знаний, два волшебника путешествовали налегке. Да и много ли им было на тот момент нужно? Бьющая через край магия в крови, острый ум и пара лошадей. Небо, усыпанное звездами, над головой и ковер из зеленой травы долгое время служили парням домом. Они искали себе пристанище с тех самых пор, как покинули школу.

Миновав пропускной пункт на границе между королевствами, чародеи жадно вдохнули полную грудь изумительного чистого горного воздуха. Дикая, нетронутая человеком природа, несомненно, очаровывала, и маги остановились на привал недалеко от маленькой речушки с гипнотизирующей лазурной гладью. Такой чистой и прозрачной, что, если присмотреться, можно увидеть дно.

Мин Юнги, а именно так звали одного из наших героев, спешился первым, стягивая с головы тяжелый душный капюшон, под которым оказалась копна волос мятного цвета. Убрав прилипшие ко лбу мелкие пряди, он скинул с плечей плащ, расстелив тот на траве, и зашагал к берегу, намереваясь смыть с лица дорожную пыль. Несмотря на довольно жаркую для весны погоду и неумолимо палящее солнце, вода оказалась ледяной. Пальцы в миг окоченели, однако это не помешало юноше зачерпнуть побольше влаги в ладони и с жадностью припасть к ней, глотая заветную освежающую прохладу.

– Ты как будто сто лет воды не пил, – рассмеялся его спутник, подходя ближе. Склонившись над парнем, чародей потрепал друга по волосам и, увернувшись от холодных брызг, принялся стягивать с себя одежду, а после с разбегу кинулся в реку, пожалев о своем опрометчивом поступке буквально через считанные секунды под заливистый хохот Юнги. – Что же она такая мокрая? Да еще и холодная, – возмутился брюнет, пулей выбегая на берег и дрожа от холода.

– Для человека с севера ты слишком теплолюбив, – пробормотал Мин, отводя взгляд, который невольно возвращался к подтянутому телу, покрытому сотней блестящих капель, переливающихся на солнце подобно крошечным алмазам. Чувства, далекие от дружеских, обуревали парня, изо всех сил старающегося не подавать виду. А маг, будто назло, не торопился одеваться, подходя ближе к Юнги.

– Ну извини, не всем быть такими же хладнокровными, как ты, – молодой человек склонился над Мином и потряс головой, роняя на недовольно ворчащего чародея ледяные капли. В ответ получил грубый толчок, от которого свалился обратно в воду. Закончив дурачиться, они вернулись к своим лошадям, доставая скудный провиант для перекуса.

Следовало бы уже определиться, куда держать путь дальше и где остановиться на ночлег. Юнги, разморенный ярким полуденным солнцем и прохладным ветерком, играющимся с мятными прядями, распластался на плаще и прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Он вообще с самого начала не одобрял их авантюру с поиском идеального жилища. Да и к путешествиям дышал ровно, предпочитая дикой природе темный полумрак кельи. Однако отказать Хосоку так и не смог. Тот имел над ним какую-то необъяснимую власть.

Хоуп, как иногда называли его другие ученики. Солнечный луч надежды. Своим обаянием Чон заражал умы наивных юных мальчишек. Юн не относил себя к их числу, но противостоять влиянию друга не мог. Их дружба изначально смахивала на какой-то сумасшедший калейдоскоп. Улыбчивый, жизнерадостный, никогда не сидящий на месте Хосок и домосед, ворчун, а также жуткий зануда Мин. Ну что между ними общего? Да ничего, собственно.

Однако лишь Юнги, как старший, являлся для Хоупа авторитетом. Тем, на кого хотелось равняться. И проводить все свободное время вместе. Только год спустя Чон осознал, что окончательно и бесповоротно влюбился в собственного друга. Какой стыд. К счастью, Мин ничего не замечал или же делал вид. Брюнет порою сомневался, интересовало ли того хоть что-то, кроме склянок и пробирок. Тем не менее, Хосок начал замечать на себе внимательные изучающие взгляды. Тяжелые и серьезные, как и сам маг. Будто подозревал или пытался уличить в чем-то.

Во всяком случае, если между ними и было что-то, кроме дружбы, никто не спешил переступать черту. По крайней мере, до тех пор, пока однажды Чон не предложил уйти. Вдвоем. Сбежать и вкусить свободы без запретов и ограничений. Какое их ждало будущее после школы? Зельевар или аптекарь? Амбициозный Хоуп хотел большего. Мечтал о славе и всеобщем признании. А рядом с собой видел Юнги. Все такого же холодного и сдержанного, но с таинственным светом в черных глазах, обращенных только на Хосока. Надежная опора и поддержка. Правая рука.

Мин хотел покоя. И все равно пошел вслед за другом, не задумываясь о последствиях. Их не останавливали и не держали. В этом мире каждый сам за себя. Поэтому, взяв парочку лошадей и нагрузив сумки скудным провиантом из хлеба и вяленого мяса, молодые люди отправились в путешествие. За плечами – ничего, сгорающие мосты, впереди – немного пугающая неизвестность. Впрочем, вдвоем колесить по миру всяко лучше, чем в одиночку.

Закончив с перекусом, маги взобрались на коней и продолжили путь. Юнги очаровал этот край. У себя на родине он чувствовал тревогу и опасность на каждом шагу. Здесь же – безграничный простор. Ни разбойников, ни голодных нищих. Создавалось впечатление, что местные обитатели жили в достатке и согласии друг с другом. Немыслимая утопия, в которую с трудом верилось. Им довелось убедиться в этом на собственном опыте. На третий день путешествия судьба завела их в край непроглядных изумрудных лесов и голубых озер. Безграничный простор полей и холмов, на одном из которых кривилась шаткая избушка, а чуть поодаль, внизу, идеальная водная зеркальная гладь.

– Здесь и заночуем, – распорядился Хосок, осматривая помещение. Деревянные стены тоскливо скрипели под напором сильного ветра. А в итоге задержались на долгие годы, превратив гнилой домишко в величественный каменный замок с остроконечными круглыми башнями и стеклянным куполом теплицы, которую лично обустраивал и проектировал Юнги. – Зачем она тебе? – удивился тогда Чон, блуждая между душистых клумб. Его взгляд то и дело возвращался к чародею, задумчиво вглядывающемуся вдаль. Туда, где в лунном свете блистало серебристыми бликами озеро и чернел безгранично длинный лес с густыми чернильными кронами деревьев. Волосы из мятных окрасились в нежно-голубые, контрастируя с фарфоровой бледностью щек. Олицетворение таинственной меланхолии.

– Чтобы помнить, что за пределами этого замка есть прекрасный мир, который нельзя разрушать, – в тот день Мин как-то странно посмотрел на него, будто знал о нем что-то такое, о чем не догадывался сам Хоуп. Тогда он не придал значения сказанному. Мысли занимали планы по завоеванию всеобщего уважения и обожания. А начать Хосок решил с Юнги. И пусть брюнет таким образом оправдывал свой интерес, сердце все равно знало правду.

Чон жаждал обладать Мином. Стать незаменимой частью его жизни. Главным связующим звеном. Хотел превратиться для мага в зависимость и навеки отравить любовью-одержимостью. Потому что сам в ней погряз безбожно. Юнги видел голодные взгляды, ощущал горячие ненавязчивые прикосновения и медленно, но верно, сдавался. Или же уходил в зимний сад, смотрел на темно-синий горизонт и думал о том, как сложилась бы жизнь, поселись он не на отшибе, а в городе.

Хоуп мог сколько угодно уверять молодого человека в том, что отшельничество в их случае - благо, избавляющее от лишних любопытных ушей, но Мин догадывался об истинных мотивах такого поступка. Хосок не любил делиться. Никто, кроме Юна, не знал о гнилой стороне души Чона, что мастерски скрывалась за яркой улыбкой и заразительным смехом. Дитя пороков, притягивающее к себе людей, как мотыльков, летящих на обманчивый свет. Юнги догадывался о многом. Но не бежал. Почему? Спросите вы. Все просто: любовь слепа.