До ночи копошился в бумагах. Мне за время моего отсутствия поступило 71 предложение, что довольно неплохо. Ясно было, что они также исходили из соседних пригородов, так как психологи, в основном, профессия редкая и найти таких как я можно, разве что, в крупных городах. Из этих предложений парочку были очень интересными, и я даже ощутил небольшую грусть за то, что пропустил их. Хотя возможно, проблемы еще не решены, но уже явно вошли в ту стадию, из которой не выбраться. Иногда, уже ничего не поможет, как бы не старался, уже поздно, решать проблемы надо сразу, пока они не загноились в конец. Но чудо есть всегда, поэтому никогда не стоит отчаиваться. Это говорю я, желавший сотни раз покончить с жизнью, но жаждущий узнать свое будущее, в итоге выбрал верный путь. Скорее, повезло его выбрать, но ведь неизвестность это так чарующе, только ради нее стоит жить, ведь не знаешь, что ждет тебя впереди, а возможно там та жизнь, о которой ты всегда мечтал. Этому меня научила Ирин. Просто, ничего уже не будет, как раньше, стоит привыкнуть к новой действительности, смириться и полюбить.
Желательно бы поспать, но я не привык спать днем, после дневного сна очень тошнит. В детстве не любил спать, больше любил карябать зеленые обои в своей детской, а когда мама заходила проверить, я использовал свое охотничье умение "притвориться спящим". Жизнь меня за это наказала, она любит меня наказывать: брат кретин, подруга с рыжими волосами, низкие потолки, дорогие булочки, долго жарящаяся яичница, да боже, целых 7 минут, пока она сделается, я уже слюнями объемся.
Занять себя стоит, мысли о саморазрушение уже не приходят на ум как раньше, хоть какое-то приятное одиночество. Погладить одежду, поесть в третий раз, да, экономлю же, - все это не займет и часу. А мне еще целых 5. Так и быть, займусь мелкими делами и приеду еще на полчаса раньше, буду следить за людьми, может, кто испугается и дышать станет легче.
Ладно, все равно 1 час, как-никак, остался пустым на дела. Тогда попишу что-нибудь интересное из своей жизни. Чтобы такое написать... интересное в моей-то жизни, смешно... Хотя, нужно ли оно мне? Включил бы музыку, да нет у меня для этого ничего кроме крана. Кап, кап. Приятный звук. Снесу сейчас его к черту.
Хорошо, одна история, которая, мне кажется, сейчас очень занимательна, не зря же она пришла мне в голову, пока я думал о мамином убийстве.
Фэндерсен никогда не любил детей, даже когда ему привезли малышку, он не захотел взять ее на руки и так презрительно смотрел на нее, что становилось противно иметь дело с таким вот человеком. Ирин же, детей любила, ухаживала за малышкой все время, а я был лучшим игроком в уличные бои между игрушками: показывал кроваво-игрушечные зрелища, которые весь мир не видал, лучше любого цирка. Ребенку мы очень нравились, но она все равно плакала, находясь в поместье, особенно когда лорд проходил мимо, аура что ли у него такая мрачная, не знаю. Но после ее никто не видел, после первой же ночи, столько боли, слез, не передать это в клочке бумаге, правда, такое лучше не переживать никому и никогда, страшнее только собственная смерть. Алиби было у всех, Фандерсен же сам уезжал в ночь, еще до того, как малыш пропал, поэтому о самом главном подозреваемом стоит забыть, дворецким он ключи никогда не поручал, сам знаю. Оставались только мы. Но мы не могли, никогда, даже если не осталось выбора, ни за что не поверю.
Мы не забыли это, спрошу еще раз сегодня на счет этого, если не забуду, как-то все странно, моя интуиция подсказывает, что через несколько дней моя жизнь снова дико изменится, надеюсь, что в лучшую сторону. Сегодня должны все узнать, даже раньше срока управимся, теперь у госпожи детектива есть превосходный напарник, такого нигде не сыщешь, поэтому дело пойдет очень быстро.
Ну что же, мне пора.
Очень устал, но взбешен настолько, что не хочу ложиться спать. Пусть он сдохнет, наконец, эта бесчестная тварь.
Пришел пораньше, были разве что богатые бабушки, которые доживали свои последние года. С каждой минутой холл театра насыщали разные невероятно ухоженные и дорого одетые личности. Настолько ухоженные и боящиеся шевельнуться, что бы прядь не упала случайно в другую сторону, аж противно. Но я знал куда иду.
За 1, черт возьми, минуту до начала появилась Ирин, последняя пришедшая гостья.
И: Я смотрела, не принес ли кто из гостей чего необычного, это просто работа, не злись. Все чисто. Хотя я пришла час назад, но могу сказать точно, из гостей никого подозрительного нет.
W: А я тут уже полчаса, почему не могла зайти сказать, я бы постоял с тобой.
И: Все дело в конспирации. А ты что, соскучился по мне так сильно? Хочешь я тебя поцелую?
Фыркнул в ее сторону, конечно, хочу, черт. Зашли на балкончики, спектакль начинался очень нудно, но сама развязка была настолько удивительной, что даже сам постановщик удивился, скоро расскажу почему.
Мы посмотрели ради приличия минут 10, я бы посмотрел ради приличия минут 0, но не мне решать было, наш детектив сказал, так нужно, чтоб успокоить атмосферу.
Фандерсен был на противоположной стороне театра, также выходит сбоку и на балкончике. Сцена была полукруглом, а места и балкончики располагались на другом полукруге. Мы решили обойти по кулисам к балкону лорда, на середине пути остановились. Ирин попросила меня вести себя максимально сдержанно, не идти на провокации, стараться меньше открывать рот и, вообще, пошел я куда подальше, ну ладно, этого она не говорила, но подразумевалось однозначно.
Она остановила меня на полпути в, практически неосвещаемом лунным светом, коридоре. Ее губы блестели от немного нанесенной помады, но я знал, что они и без нее нежно розовые. Я потянулся навстречу ним, но не был замечен - договорив, она пошла дальше, а я чуть не поцеловал стену. Ничего, своего добьюсь.
Мы зашли на балкончик Фандерсенов, как же надоело писать его чертову фамилию. Вместе с ним сидела его жена и мой братец, Олов, он постоянно ошивается рядом с этой семьей, не нравится мне это, но всяко лучше, чем ошиваться недалеко от меня.
Кивком мы были приглашены присесть напротив них, а они, отвернувшись от спектакля который явно не для их умов, приняли позу для серьезных переговоров. По просьбе Ирин я вначале молчал, но понял, что она детектив, но разговаривает так себе, все ее бесчисленные слова и попытки не приносили пользы. Тогда я вышел на сцену, вместе с ее неободрительным вздохом.
W: Олав, зачем ты убил нашу мать?
Я сказал это не из уверенности, а из цели проверить реакции всех тех, кто может быть замешен здесь. После этой моей реплики жена лорда вышла с нашей воображаемой сцены.
О: Что за бред? Я бы никогда не смог бы такое сделать!
Ф: Я считаю, нужно предоставить доказательства, и тогда, возможно, он может быть виновен...
О: Да как вы..!
Ф: Ротенок маленький, парень. Хочешь сказать мне, говори, я послушаю.
И: Хватит уже, это ни к чему не приведет.
W: Мы пришли сюда, вроде как, для того, чтобы узнать откуда у моего братца картина и я еще хочу узнать на счет странного поведения вас, Фандерсен.
Ф: Ха-ха! И чем же я странный? Вижу, вам снятся лестные сны.
W: Если бы мне снились сны с вами, то я просыпался в мокрой постели, а как видите,- я показал ему на область своих брюк - все сухонько.
Ф: Парень, если у тебя лишняя голова, то доставай ее сразу, она тебе скоро появится.
W: Для чего? Вы заберете оттуда мозг? Ой, ну раз он так вам необходим...
Сцена была раскалена до предела, мы все встали: Ирин отталкивала назад меня, а Олав отталкивал лорда, мы как два ярых петуха начали поединок в бросках отрывистых фраз, так мне необходимых для разъяснения всех произошедших событий.
Ф: Я вырву тебе язык, сволочь!
W: Придется далеко за ним лезть, он у меня длинный.
Ф: Отпустите меня, я его уничтожу!
Фандерсен редко выглядел так, как сейчас, но то, что этот старик в возрасте и с лишним весом способен на такое, я знал. Внутри он безжалостный человек.
W: Почему картина у Олова?!
Ф: Я отдал ему ее, после ее реставрации.
W: Где она сейчас?! Ее нигде нет.
Ф: Профукали вы ее, не повесите ее у себя дома! Смотрю, вы снова голубки?
Улыбался он такой отвратной улыбкой, что хотелось выбить ему зубы. Но я никогда не дрался и не умел, хотя силами, какими-никакими, обладаю.
W: Какая вам разница, кто мы друг другу? Я спрашиваю вас, что стало с этой чертовой картиной?!
Ф: Любил, любил, потом использовал и бросил. Ты, а не я, отвратительный человек. Посмотри на себя, ты ужасный, ты предал мою дочь, поступил как последний мерзавец, поэтому как ты смеешь судить меня?!
Он был прав, я сбавил пыл, меня ранили не в самолюбие, а куда важнее, в самую душу. Но мне помогли, снова помогли, я ведь говорил, что она сильная девочка. Спасибо, что, несмотря на все то, что я сделал тебе во вред, ты по-прежнему так добра ко мне. Когда-нибудь покажу ей мои записи, думаю, они ее согреют или же наоборот введут меня в краску, ведь иногда писал довольно постыдные для меня вещи.
И: Заткнись. Не смей. Несмотря ни на что, он меня любит, в отличие от тебя. Мы не справились, да, оба не справились, вина здесь наша. Ты не поймешь, как это любить, ты никогда не думал ни о чем, кроме денег и славы, ты человек движимый пустой жизнью.
Говорила она отрывисто, но спокойно, будто выученное стихотворение, глаза ее блестели скорее от слез, чем от ярости.
Ф: Открыла свой рот, грязная тварь. Любить? Тебя любить невозможно, ты сама себя не любишь, как можно полюбить такую? Сумасшедшая, дерзкая, стервозная, вагон дерьма по сравнению с тобой просто клумба цветов.
Знаете, я ведь знаю, что сильнее, чем держащая меня Ирин. И она это знала, но держала, как могла, до этих слов.
Она отпустила меня и я, словно запущенная ракета, метнул свой костлявый кулак в его рожу. Находясь у края балкона, он перевалился и упал прямо на головы людей.
Драма была теперь не только на сцене театра. Никто сильно не пострадал - он упал боком и оттолкнул лишь пару голов находящихся на задних рядах. Люди в панике начали разбегаться, а театральский состав не закончил играть, ведь это их работа.
Балкончик находился на уровне около 4 метров над полом, удар об пол был явно болезненный, но стулья что он сломал и его "упругое" тело смягчили удар.
Он ревел от ярости, как свинья, которой отрезали хвост. Со стороны входа на нас побежала охрана. Один трус спрятался у охраны за спиной. Ну а я взял Ирин за руку, и мы прыгнули прямо по траектории падения Лорда: она приземлилась к нему на живот, а я выбил себе немного ноги от падения, но ходить мог. От ее приземления на его живот, наполненной всякой жирной едой, его стошнило. Прямо себе же на лицо. Даже не представлю его дерьмовое чувство в тот момент, благо смеяться было некому: в театре остались лишь одни актеры, которые жили этой драмой. А вот теперь есть смысл рассказать, что была за драма.
Драма была в том, что рыцарь, защищающий благородную девицу, в итоге обвиняется в предательстве и его прилюдно изрубают мечами на глазах у этой девицы, которой суждено умереть вслед за ним.
Актеры были профи, поэтому мечи были настоящие.
Я попросил Ирин бежать одной, она не хотела, пришлось накричать на нее, уже не вспомню, что именно сказал, но было на подобии "я обязательно вернусь, беги, пожалуйста, беги туда, где я найду тебя, доверься мне".
Я забежал на сцену, выхватив у актера меч, он в недоумении ничего не сделал, так как цены на эту драму были запредельные, они потакали любым прихотям гостей. Я пришел по приглашению, поэтому мне повезло. Фандерсен встал, вытерся и полетел на меня, взяв меч у оруженосца. Охрана кружила вокруг нас, это были два высоких, но ниже меня, мужчины с крепким телосложением, так сказать, ничего примечательного.
Мы оба не умели драться, поэтому не вступали в бой, боясь, лишний раз, не зарезать самих себя. Поэтому я дождался, пока один из охранников был сзади меня, а другой довольно далеко, чтобы среагировать. Я развернулся, метнув меч в охранника, что стоял сзади, он упал от страха назад. Пару движений и я уже сам оказался на улице, правда, стоять дышать морозной свежестью я не мог, за мной погоня.
А самое дерьмовое то, что мы так ничего и не узнали. Но картина явно была очень важна в убийстве, а раз эта картина Фандерсена, значит, мыслей больше быть не может. А пари нужно лишь для того, чтобы я наконец забрал от него дочь, которую он ненавидит. Каким я был дураком, размышлять об этом могу лишь сейчас, тогда я просто бежал, куда глаза глядят, пытаясь спрятаться в переулке, но улицы были такие широкие, а я выходил из дома так редко, что не знал ни одного такого места, пока не услышал песню про белоснежного принца. Я сразу понял исполнителя этой песни, слух был хороший, узнал, откуда она, свернул за угол, там еще пару поворотов и в итоге стоял за какой то изломанной деревянной ширмой. Погоня закончилась, мы стояли практически в метровой в ширину коробке. Прошло 10 минут после того как мы вышли, все это время я склонился над ней, смотря в ее непреодолимые глаза в надежде навсегда застрять в них.
Я пишу сейчас не в своем доме, мы разошлись, взяли по кебу, забрали все нужные вещи и встретились в назначенном месте. То место, где мы проводили медовый месяц, домик буквально для одного человека, самое уютное место в жизни. Опишу его завтра, сейчас она уже не дает мне писать. Просит, чтобы я погасил свет и лег спать. Она была разбита этим хрычем, но не так, как раньше, ведь уже знала его отношение к ней. Теперь у нее есть я. Ни за что ее не дам в обиду. Надо уехать отсюда как будет возможность, надеюсь нас не найдут, но задерживаться больше дня нельзя, но и действовать завтра же нельзя, будет рыскать полиция. Не чувствовал себя героем, да и не был им, только больше неприятностей заработал, но терпеть уже не мог, никто бы не смог. Надеюсь не пожалеть за этот выбор. Я отбросил весь мир, всех людей, которых то у меня и не осталось...ради нее. Она затмит любую катастрофу, ведь она еще большая беда, чем другие бедствия.
Спокойной ночи, Ирин. И тебе, малышка Эстер.
