Россия проснулся поздно, даже учитывая то, что его разбудила Беларусь. У неё были опухшие глаза, недавно она плакала. Россия забеспокоился и начал расспрашивать её о случившемся, но она лишь молча повела его на кухню, в которой в слишком неслышно дышали дети и друзья СССР. Печаль и напряжение были настолько плотными, что омеге стало холодно. Он боялся что-либо сказать.
Случилось что-то ужасное. Его вопросительный взгляд почувствовал стоящий в углу нечастый гость этого дома-Северная Корея.
-Он,-акцента почти не было. Его серьёзный голос пронзил тишину, хоть он и не кричал или повышал голос в принципе. Спокойный, но горестный.-Он умер.
Омеге показалось, что вокруг него все исчезли, а страшная весть о смерти пульсирующе и рвано рыдала, становясь всё громче и громче с каждой секундой. Оглушающе громкой, так, что вмиг всё просто умирающе разлетелось словно бесшумно и стало серым. У него подкосились ноги, но он уже не чувствовал. Поймали его или нет, жуткий звон всё затмевал и физическую и эмоциональную боль.
Россия очнулся в холодном поту и резко встал с кровати, откашливаясь от нахлынувшего адреналина. Он увидел Украину-альфу- и выдохнул:
-Отец... Он?
Парень молча кивнул. Омега дрогнул и прикусил и так в ранках губу и снова вызвал кровь. Он обошёл младшего брата и спустился с тяжестью своего горя вниз по лестнице. Что-то сильно сжимало живот и ком подступил к горлу. Боль под ложечкой была настолько привычной, что он даже не почувствовал её. Он выкинул что-то вроде:«Мне нужно побыть одному.» или «Вернусь поздно». Он не заметил, что закрыл дверь и ушёл без ключей или как бежал по улице, пока с его холодных щёк слетали слёзы-ледышки или как он падал, соскребая кожу о грязный тротуар или как вставал, даже не отряхиваясь или как он запачкал свою полосатую кофту своей кровью. Он убегал от прошлого и своих проблем так быстро, как никогда не бегал. Он не пытался дышать, всё это поддерживалось понимающим организмом само, пока в его спутанной голове пролетали мысли и чувства и эмоции, пока всё вокруг было в темнеющих с каждой миллисекундой красках, пока он оставался один, а кругом прожекторы. Всё светят и светят. Он ведь понимал, что это он виноват. Он ушёл, когда был так нужен, это понимание выбивало какую-то часть разума.
Солнце закрыли тучи. Они настигали так быстро и просто, будто никакой трагедии не было. Холодные, грязные капли пронизывали почву. Зеленела и колыхалась трава. Омега резко остановился. Он потупил глаза и почувствовал что-то вроде неумолимой обиды и спокойствия одновременно. Он услышал шелест веток дерева над ним и как что-то гаркнула сорока, прежде чем сесть ему на плечо. Эта сорока нежно клюнула его в щёку и потёрлась бархатными перьями о грубую кожу.
-Владик?-Федерация поднял руку к головке сороки и погладил её.-Чего это ты?
Владимир издал какой-то звук и полетел в сторону от России, а потом застыл в шаге от него, помахивая крыльями, чтобы не упасть. Он подзывал омегу куда-то.
Раша покорно поплёлся за ним, всё ещё промокая от сильного дождя. Предчувствие было не из самых лучших, но домой идти не было смысла, также как и бежать невесть куда. Голова медленно отметала лишние мысли и прочищалась, стараясь думать логически. Путин то и дело подгонял его.
