Марта Крон "Соль для вкуса"

8 Часть

Глава 8

Передёрнула плечами и пошла за ним. Петюня уже сидел за столом напротив мужчины в возрасте и сильно хмурился.

Поздоровавшись с врачом, я села на стул рядом с брюнетом.

– Ну-с, с чем пожаловали, молодёжь? – отвлёкся мужчина от заполнения каких-то бумаг и вперился взглядом в Петра. – О-о-о, где так умудрился-то?

– Да я… – замялся парень. Кажется, кто-то не успел придумать душещипательную историю.

– Шайба ему прилетела, – пришла на подмогу. – Он у меня хоккеист, – гордо улыбнулась я и, немного прильнув к возмущённо задышавшему чернявому, ласково погладила его по голове.

– А вы у нас…? – перевёл на меня взгляд доктор.

– Счастливая невеста, – и подкрепляю слова действиями: улыбка на миллион, подбородок выше, грудь – вперёд, восторженный взгляд на «любимого» и всё. Кто теперь поверит, что я – Халк в юбке?

Что-то Петюня странно на меня смотрит…

Чего надо, малы-ы-ы-ы-ш?

– Ну что ж, давайте посмотрим, – встал из-за стола мужчина и указал рукой на кушетку за ширмой.

Горжусь Петюшей. Обмяк, но со стула ещё не упал. Держится.

Улучив момент, когда врач отвернулся к раковине, чтобы помыть руки и потом надеть перчатки, я налетела на парня с грозным шёпотом:

– ВСТАВАЙ!

С видом побитого щенка замотал головой.

– Кому сказала! Иди на кушетку!

Та же песня.

– Только посмотрят. Откроешь рот и всё! – начала толкать брюнета в плечо, чтобы сдвинуть с места, но тот видимо зажал натренированными ягодицами сидушку стула и упорно не хотел подчиняться.

– Готовы? – подал голос врач.

– Да-да! – закивала я. – Идём, мой хороший! – пропела елейным голоском и уставилась в упёртого гада «людоедским» взглядом. – Я помогу тебе подняться, милый… – наклонившись поближе к «выпустившему колючки» парню, угрожающе прошептала:

– Сейчас пришибу. Вставай, сволочь! Не позорь меня.

– Он мне там сейчас всё порвёт! – зашипел Петюня.

– Чего тебе там рвать? И так всё порвано! Не беси меня! Ляг на кушетку, закрой глаза и получай удовольствие.

– Не пойду!

Глубокий вдох. Где тут скальпель? Убью.

Повернула голову в сторону доктора. Он уже был готов и терпеливо ждал пациента. Поймав мой сдавшийся взгляд, приподнял уголок губ и вдруг запел себе под нос: «В хоккей играют настоящие мужчины… Трус не играет в хоккей…».

У пришибленного Петюни аж шея вывернулась от удивления. Скрестившись с врачом понятными только мужчинам взглядами, он, как по указке, расправил плечи и, встав со стула, молча и прямым шагом прошёл за ширму.

Ва-а-а-у. Гипноз что ли?

– Вы тоже можете подойти, – незаметно подмигнул мне мужчина. Я слегка кивнула в благодарность за помощь.

– Та-а-а-к, что тут у нас? – протянул врач, направляя лампу в лицо Петюни и, заглядывая в рот. – Ох, красота какая! – усмехнулся мужчина. – Гематома цветёт прямо на глазах.

Я осторожненько стояла в стороне, чтобы не мешать, как неожиданно моей руки коснулись пальцы Петра, влажные и мелко подрагивающие. Обхватив мою ладонь крепко, но в то же время сдержанно и бережно, он издал рваный выдох. Мужчина поднял на меня взгляд, и я отчётливо увидела, как в нём пляшут смешинки.

– Ну, что могу сказать? Сейчас будем зашивать. Посидите пока. Я позову медсестру и начнём, – подытожил мужчина и, сняв перчатки, вышел из кабинета, оставляя нас с брюнетом одних.

– Лиз? – посмотрел на меня Пётр.

– М-м?

– Не уходи, ладно?

– Ладно, – и сжала его руку. – Я посижу в углу, хорошо?

– Хорошо… – неуверенно протянул Петюня и нервно сглотнул.

– Тебе плюшевую игрушку принести для успокоения? – хихикнула я.

– Нет. Лучше принеси тот лифчик, в котором ты тогда тёрлась об мою дверь… Он мне понравился, – самоуверенно выдал брюнет.

– Всё. Ухожу.

– Нет! Всё, я молчу, – цепкий захват моего запястья и умоляющие глаза, красивые такие… голубые… как море на открытках, которые присылает папа.

Немного замешкалась, оторопев от своей реакции. Поймала себя на том, что даже наклонилась поближе к Петюне, любуясь наглыми зенками. В ответ и он как-то загадочно вглядывался в моё лицо.

На этом моменте и вошли в кабинет врач с медсестрой.

– Так, голубки.Потом целоваться уже будет нельзя. Так что сейчас давайте один «страстный» в щёку и закругляйтесь, – заявил мужчина.

Кинув на Петюню предупреждающий взгляд, робко ответила:

– Я его уже сегодня поцеловала так, что на всю жизнь запомнит.

– Какая у вас предусмотрительная невеста, – хмыкнул доктор. – А главное заботливая. Вон как переживает. Повезло вам.

– Не то слово… – растянул свои багровые «силиконовые» губёшки Петюша.

– Могу я остаться в кабинете? – уточнила у врача. – Буду тихонечко в углу сидеть.

– Можете.

Кивнув головой, позволила отцепить от себя недовольного происходящим парня и уселась на диванчик.

Полтора часа пролетели, как черепахи на марафонском забеге. Я просто сидела, умирала от голода и тихо злорадствовала, когда чернявый вздрагивал или постанывал от новых ощущений.

Под конец мне на руки выдали «желеобразную субстанцию» и пожелали нам долгой и счастливой жизни.

Петюня, весь кривой-косой после заморозки и злой, как дворник с похмелья, по приезду домой ворвался в квартиру, будто за ним гонятся черти. А это всего лишь я шла следом….

Пока хозяин дома переодевался в своей комнате, я кинулась на кухню.

Глаз упал на капусту-спасительницу. Хм…

Когда чернявый появился на пороге, я уже вовсю хрумкала от удовольствия. Капустой.