Come inside, and talk to me.

25\\

В дверь колотили с такой силой, что казалось, человек по ту сторону испытывает все прелести зомби апокалипсиса.

Сестра на громкий звук лишь поджала губы в полоску, свела светлые брови вниз, и кивнула в сторону двери, мол, открывай.

С какой кстати он должен был подчинятся он не знал, но что не менялось с годами так это его не конфликтность.

Тем не менее, увидев на пороге кудрявую макушку, и злобный, прожигающий в сквозь взгляд, он сразу пожалел о своём характере.

Первым сигналом тела было ударить себя об стену, да так, чтобы вырубиться, и оставить всякие дела и проблемы чужим людям, вторым — пихнуть мужчину в плечо, и загнать в подъезд. Лотти за спиной ощущалась четко, и кажется, так же злобно.

Но Гарри действовал менее заторможенно.

— И что ты по твоему делаешь?! — взревел он, да так что волосы встали дыбом, и поняв что одним нехорошим словом он не отделается, попятился назад. — Я искал тебя в университете, не мог дозвониться целую, гребанную, неделю, я был готов морги обзванивать.

На вполне ожиданную тираду мужчины удивляться было нечего, скорее всего, расшатывал тот факт что тот стоял с безумными, и недовольными глазами, заставляя испытывай чувство вины граничившее с физической болью.

Тем не менее, больше чем неловко потереть затылок, и отвести тупой, олений взгляд он не смог. Было стыдно до красных пятен на шее, но вскоре, пришлось подать голос:

— Эм... Мне жаль?

Естественно, этого говорить не стоило.

Гарри никогда не был спокойным, или щадящим человек, но прямо сейчас, он отлично понимал что не будь этот ребёнок таким хлипким, способным развалиться на части от дуновения ветра, он бы понадавал тому по морде с ярой, и нескончаемой силой.

Больше всего вымораживало то что парень даже не понимал в чем дело, да и разбираться не хотел, все было красочно и понятно, его слоган — разбирайся с моим дерьмом ты.

Кто такой Гарри, что бы отказаться?

Не поколебавшись, он схватил вялого подростка за шкирку смешной пижамы, выволок в подъезд прямо в тапочках, и на последок кинул жуткий оскал недоумевавшей девушке. Это бонус.

Луи своим восполненным мозгом среагировал на это позднее чем нужно, и лишь тогда когда они стояли в тесном, и хилым по конструкции, лифте, подросток вежливо решил узнать:

— А куда мы собственно?

— Малой, я работал психотерапевтом долгие шесть лет, и за это время отлично понял, как выглядят психологические болячки.

Он понимал, что его выходка в кафе была не лучшей, но желание разбить Луи нос до сих пор не проходила, а жилы кипели, когда сознание подбрасывало предательские картинки с того дня.

Ему никогда не изменяли, и в этом была логика, ведь у него толком-то никого не было. И вот теперь, карма насмехается над ним по полной программе, подбрасывая это недоразумение, как котёнка под дверь.

А ведь неделю прожить без него не смог.

Под конец, хотелось самому завалиться на кровать, и остаться там навсегда, надеясь, что в скором времени с неба упадёт комета и раздавит их всех. Но раз уж на то пошло, стоило найти компаньона.

Тем не менее, не смотря на радость, что он ощутил, поняв что эта вялая тушка все ещё в живых, хотя понятие спорное, он был зол, потому тот остался все таким же тупым бараном.

Луи молчал, и неловко шаркал тапочками, не поднимая взгляда и надеясь что соседи не узнают его в таком виде.

Солнце странно и непривычно жгло кожу, и воздух казался чужим — словно он пролежал на кровати тысячелетия.

В машине он обиженно засопев решил, что разговор начать стоит.

— Ты ведь из-за Элеанор злишься, да? — неловко спросил он. — Я не знаю как порвать с ней... Я вообще не понимаю почему до сих пор за ней бегаю, прямо как раньше, знаю ведь — пользуется мной, но все равно не могу. — он потер искривлённый хмуростью лоб, и кинул на совершенно не тронутого Гарри взгляд. — Она наверное уже придумала план очередного конфуза для меня, я видел, как её дружки под окнами разгуливались. — Луи недовольно покосился на тишину в ответ. — Скажешь, что делать?

Гарри выдохнул, остановил машину у обочины дома, и ухмыльнулся.

— Не скажу. Все легко и просто, дитя, она давит на тебя психологически, да так, что ты становишься обычной терпилой. По натуре ты прям пиздец как, что означает, мечтаешь ты о ней очень долгое время, предположительно — с детства, лишь это может объяснить то, почему ты так гнёшься под ней. Тут нет совета, все очевидно, но я не твой психотерапевт, по твоим словам — я даже не друг, и у меня нет никакого права что-либо тебе советовать.

Луи на такую жуткую констатацию фактов лишь приоткрыл рот, а потом, недовольно мотнул головой когда тот использовал его же слова против него. Хотелось возразить, но было очевидно — они никто друг-другу. Да и подтекст был понятен с неожиданной легкостью — «порви с ней».

Они сидели в машине ещё пару минут, с затишьем, в котором громко крутились мысли.

Потом, мужчина подобрался, оскалился, и выскочил из машины. Так же резво стянул парня с сиденья, и направился в дом.

Внутри было холоднее чем на улице, на полу мирно лежала лужа — предположительно алкоголя, учитывая едкий запах спирта, картина на стене, которую он подсознательно подмечал раньше, краем съехала вниз, и квартира сама по себе выглядела со психами, что были вполне свойственны Гарри.

Поймав взглядом журнальный столик что был расколот на двое, он настороженно спросил:

— Бесяку поймал что ли?

Гарри закатил глаза, в привычной ему манере махнул рукой на беспорядок, и без вопросов пошёл в излюбленную кухню. Оттуда прокричал:

— Поймал!

Завязав вокруг шеи сомнительный, но тёплый шарф что был кинут на диван, он недовольно поплёлся за мужчиной, не зная, что делать с ситуацией.

Мужчина стоял на кухне, вливая в чай молоко, и что-то присвистывая, словно это не он только что притащил его с другого конца города.

— Моя сестра наверное в шоке, — с нескрываемым удовольствием сообщил он, подпрыгнув и сев на столешницу, чтобы хоть как-то обратить внимание на себя.

Гарри перевёл взгляд на ноги в смешных пижамных шортиков, которые торчали точно как ветки, и кончались махровыми и плотными носками в конце, пытаясь сдержать смех.

«И вот на это я запал» — подумалось.

Воткнув в сыр зубочистку, он жутко улыбнулся, и кивнул.

— Её крики было слышно с лифта.

— Ты, тем не менее, решил не отставать от неё. — закатил глаза подросток, нервно дёрнув ногой, когда Гарри прикрыл широкой ладонью холодное бедро. Не скрываем ужасом перевёл взгляд на руку, и спросил: — И много ты слышал?

— Достаточно чтобы понять что женский коллектив в твоей жизни такое себе.

Луи прыснул со смеху, и невольно подался вверх к тёплой ладони.

Звуки дребезжали в голове, мышцы ломило от явно отвыкшей физической нагрузки, но настроение устаканивалось. Все вставало на свои места, в горле медленно уходил недельный ком что не давал ни есть, ни спокойно вдыхать.

Подросток схватился за тёплую ладонь, и перебирая чужие пальцы обтянутыми массивными кольцами думал о том, что наверное так чувствуется облегчение.

— У тебя есть пары завтра? — спросил Гарри, разрезая хлеб пополам, и небрежно размазывая по нему арахисовое масло, в силу одной руки.

Луи смутился, выровнял спину, и неуверенно ответил:

— Да?

— Я подвезу тебя. — изрёк мужчина.

Парень мгновенно окрысился, с пальцами играть перестал, и перекосил лицо, недовольно прожигая взглядом.

— Ещё чего. — шипя вымолвил он, и с внутренней паникой попытался оторвать назойливую руку с своей, передумав нежиться под полоской солнца, что учтиво грело его нагие бёдра.

Гарри в конце-концов перевел взгляд с еды, ухмыльнулся, и нежно оглядел подростка.

Возможно, сердце до сих пор имело при себе пропасти и недостающие части, в виде проблем с пассией этой катастрофы, или Тейлор, что кажется, намеренно портила его рыночную репутация, но прямо сейчас, в груди переполняло как никогда.

Луи от такого взгляда откровенно передернуло и испугало, поэтому он неловко попытался слезть со стойки, проклиная миг когда он сюда взобрался.

— С тобой терпения не напасешься, — выдал он под конец, вместо глубоких изречений, не зная как именно выражение любви происходит.

Стоит сказать, что прямо сейчас, стоя перед своим предметом обожания, Гарри отлично осознавал, что в отношениях, да и в любви в целом он — полная обуза. Не умение проявлять эмоции было знакомо ему с раннего детства, и если тогда гложило это только окружающих, то теперь, он понимал, что ничего хорошего из этой проблемы не вытечет.

Луи тем временем нырнул из-под хватки и резво, но шатаясь, прошел в более безопасное место.

Гарри присоединился к нему через пару минут с подносом наполненной едой что он смог откопать в холодильнике.

Подросток, видимо за время его отсутствия успел поменяться в настроении, так как увидев его, сразу взбодрился, сел стрункой и с энтузиазмом никогда ему не свойственным, выпалил:

— А давайте в «правда или действие»?

«О нет, » подумал Гарри, «вот почему нельзя общаться с малолетками».

— Боже, дитя, я слишком стар для это дерьма. — возразил мужчина, жалобно цепляя сыр на зубочистку.

Парень на это фыркнул, мотнул головой, и коварно улыбнулся.

— Это будет весело! — хило убедил он, и немного подпрыгнув на месте сказал: — Я начинаю.

— Почему не я? — пережевывая проветренный сыр, что был на вкус как резина, спросил он.

— Итак! Правда или действие.

Гарри на искренний игнор решил не заострять внимание, и задумался, что было бы безопаснее всего выбрать. Последствий в виде своих сломанных костей, или сломанной психики этого мальца он не хотел.

— Давай правду. — неохотно подыграл он.

Луи вцепился острыми клыками себе в губу, задумчиво посмотрел на расколотый надвое столик, и вполне ожиданно, для детского мозга, спросил:

— Что тут случилось?

Гарри фыркнул.

— Мы играли в футбол по-пьяне с одним моим другом. В доме. После этого, я проснулся на прилавке, с бутылкой детского сока. — ухмыльнулся он, а о том что, прилавок был тем самым в котором когда-то спал Луи решил не упоминать. Мелочь.

— У тебя есть друзья?! — воскликнул он.

— Это уже второй вопрос.

Луи на второй раунд выбрал действие, и с явной преувеличенностью показал то, как он разочаровался в скучности Гарри, когда тот загадал «съесть яблоко».

— Разве эта игра не нацелена на удовлетворение целей, в виде заставления людей делать то, что они в обычных условиях не сделали ли бы?

Луи на секунду завис.

— Э, да? Но ты играешь скучно.

— Нет такого правила как «играть скучно».

— Есть правило жизни «не быть скучным».

Гарри махнул рукой, и сбросил полупустой поднос с дивана на пол.

— Так, ладно, выбираю правду.

Луи настороженно метнул на него взглядом, и совершенно в наглую спросил:

— Сколько у тебя подружек было?

Гарри хотел было хохотнуть, но потом понял было что отвечать-то нечего.

— Много.

Луи прищурился.

— А конкретно?

Гарри поджал губы, тряхнул кудрями, и пожал плечами.

— Пас.

— Вымысле пас?! — ожидаемо всполошился подросток. — Нет такого!

— А вот и есть.

— Тогда вылетаешь из игры!

— Тогда игра закончилась, и мы наконец-то можем занятая чем-то интересным, например, поспать.

Луи рыкнул, и мотнул головой.

— Ладно, пас так пас.

Они играли в игру ещё полтора часа, загадывая что-то типа, «прокричи с балкона», или «позвони соседям, и скажи что нас затопили геи». В конце-концов, Гарри сидя с леопардовой накидкой на себе, и маленькими розовыми заколками на волосах, устало выдохнул:

— Правда или действие?

— Действие.

Гарри задумчиво потеребил подушку, а потом, растянулся оскале от уха до уха, заставляя Луи тревожно, и мелко улыбнуться в ответ.

— Ложись и не двигайся.

— Ать?

То что мужчина двинется на него словно хищное животное, а затем и завалиться всей своей тушкой, придавив к дивану, он не ожидал подавно.

— Ты чего? — пискнул он, и беспомощном заерзал под тёплым телом над ним.

— Сказал же — не двигайся.

Мужчина немного оторвался от подростка, приподнялся на локтях, и не сошедшим оскалом осмотрел его.

Возможно, он вновь промазав по выражению любви, выбрал не лучший момент, и не лучший способ, но прямо сейчас, смотря на этого растерянного ребёнка с пушистыми волосами что теперь летали по сторонам, ему хотелось навсегда оставить того в объятьях.

Гарри, после некоторой паузы, развязал толстый и колючий шарф Луи, и раскрыв трогательную, молочную шею — наклонился. Резко припал губами к нежной коже, проигнорировав громкий писк подростка над головой, отчаянно покусывая, надеясь оставить как можно больший след.

«Совсем-совсем опидорасился», подумал он.

Луи тем временем напряжённо, и совершенно изумленно замер, чувствуя как острые зубы мужчины мелко впиваются в кожу, на самом видном месте. Он закрыл глаза, и с трудом вобрал в легкие воздух.

Сердце штормило с невероятной силой, хотелось сойти на облака и танцевать там, и это чувство чем-то напоминало то что был с Элеанор, — только с одной отличительной разницей, которую он ощущал, но не мог понять.

Гарри оторвался через долгую минуту, и довольным с ухо до ухо видом, осмотрел огромное багровое пятно, что так и притягивало внимание, и скрыть его было бы проблематично.

В голове промелькнуло корыстное «сможет ли так твоя дорогая брюнетка?», но лишнюю всепоглощающую ревность он решил оставит при себе.

Взглянув на растерянного и настороженного подростка, он хохотнул, и завалившись рядом, сгрёб в охапку.

Парень булькнул что-то невнятное, смущённо дернулся и в ответ спрятал лицо тому в плечо.

— Ну и что это было? — пробурчал он, чувствуя как шею начинает покалывать из-за лопнувших капилляров.

— Это был конец нашей игры, и я не намерен в неё больше играть, — мурлыкнул он, и неохотно, жмурясь, соскреб с волос несколько заколок.

«Когда ему там восемнадцать?» — подумалось, перед тем как полностью уйти в сон.