Come inside, and talk to me.

10\\

Луи не выходит из ванной комнаты уже полчаса и Гарри не уверен, что именно он должен делать. Неприятное чувство грызёт его изнутри.

После ещё десяти минут, терпение не выдерживает, он стучится, но за дверью лишь глухая тишина, поэтому он отпирает её запасным ключом.

Стоит признать, что последнее, чего он ожидал увидеть, так это подростка, мирно спящего в ванной. Сначала мужчина паникует, но не увидев крови и проверив пульс, быстро успокаивается. Поднимает мелкое тело на руки, и несёт в этот раз на кровать.

Лицо даже в отключке выглядит грустным и подавленным.

Он укладывает его и плотно оборачивает в одеяло. В комнате включена лампа и ресницы Луи отбрасывают тень на щёки. Гарри не может оторвать взгляд.

В течении часа он готовит суп, сбрасывает туда все овощи, что есть дома, и изредка проверяет подростка. Телевизор до сих пор работает в гостиной, и Гарри как-то спотыкается об рюкзак Луи, что лежит прямо по середине кухни.

Мужчина встревоженно понимает, что дом звучит плохо и глухо без звонкого голоса или тихого сопения. Дверь в комнату он оставил открытой, чисто из параноического побуждения, поэтому действует он предельно тихо.

Через час звучит истерический и сонный голос:

— Гарри!

Прибежав как можно быстрее, он внимательно смотрит на подростка.

— Возможно, у вас кинк на связывание, ведь иначе я не могу найти другую причину, почему меня надо было так сильно обертывать. Помогите!

— Кушать надо больше.

Мужчина, хоть и незаметно, но облегченно выдыхает. Скорее всего, скоро будет упадок настроения, но на время — проблема решена.

Разматывает кокон и ловит вывалившегося ребёнка из-под одеял. Тот цепляется за него, как кошка с когтями, со смертельной хваткой висит так, задумавшись о чем-то.

— Как насчет супа?

Гарри хочет спросить про сестру, хочет узнать что случилось, хочет спросить, не связано ли это с той самой девушкой, от которой он бегал.

Но он молчит. Отскрёбывает с себя подростка и набрасывает на него халат, что висел рядышком, но молчит.

— О, не-е-т — халат скользит по полу, и подросток почти тонет в бесконечной ткани.

Петушится Луи уже на половине съеденного супа, рычит при любых взаимодействиях и реагирует на каждый способ коммуникации фразой «Мне нужно домой».

Сдавшись, Гарри самолично одевает его потеплее, футболку обратно не просит, и под симфонию криков парня, надевает на него рюкзак.

— Завтра должен видеть тебя на смене, поднимайся сразу в кабинет, и только попробуй развязать шарф. — Мужчина угрожающе скалится напоследок и выталкивает мальчика на волю, перед этим спешно всучив контейнер с едой.

Луи у порога разглядывает еду и, неспешным шагом, направляется в квартиру. Солнце впервые светит так ярко за последний месяц, и подросток иногда задерживается под особенно сильно палящими лучами, зевает, закрывает глаза, и растягивается прямо как кошка.

Домой идти нет никакого желания, да и уходить не сильно хотелось. Только после жестокого сеанса самобичевания в туалете, на него накатила волна неполноценности, что шептала «ты навязываешься», без остановки.

Неприятное воспоминание об инциденте в интернете мерзко давит на грудь, особенно, при виде комментариев, хочется взять петлю и на скорую руку решить вопрос.

Останавливает лишь здоровый сон что он получил, вкусная еда, и приятный осадок после Гарри, что действует точно как ингалятор для задавившихся легких.

Дома настигает съедавший его все это время вопрос: «нужно ли отвечать?»

Чисто с точки зрения морального здоровья, активное «нет» безоговорочно трещит в его голове, и он гадает, сможет ли его репутация упасть на ещё большее дно. Двойное, так сказать.

Он удаляет чат с Лотти, чтобы в лишний раз не мозолить глаза об едкие комментарии зевак, и на лицо его бывшей любви — себе дороже. Хотя, неохотно, но стоит признать, она все также красива для него. Влюблённость с тринадцати — не шутки.

Когда вся домашняя работа выполняется, он сидит в ужасе. Его настигла участь быть съеденным насмерть его же мыслями.

Подросток не может понять, как же так получилось, каким образом эта кипа бумаг, что он еле успевал сделать в сроки, так резко стала мала для него. В какой-то момент он даже думает о подработке, но понимает — ему даже не нужны деньги.

Единственное, на что они тратятся, это на справку для университета, и для своей доли арендной платы квартиры. Все это легко перекрывается стипендией и зарплатой, кормят его на постоянной основе знакомые. Раньше — стриптизеры из того борделя подсовывали ему в штаны шоколадки и разные энергетические батончики. Однажды один даже приготовил для него суп и передал со словами «Поешь, горе ты наше луковое, скоро коньки откинешь». С кислой миной он тогда ходил всю ночь, демонстрируя тот факт, насколько сильно его смутила данная фраза.

Теперь — Гарри. Парень на самом деле не помнит, когда в последний раз ел что-то, хоть на грамм схожее со стряпней его босса.

При мысли о мужчине, по животу расплывается приятное, но тревожное тепло. Так вот как действует кормежка.

До смены ещё двенадцать часов, свободное время выдалось в самый неподходящий, опасный момент, и хоть он не хочет признавать, но возможно, стоило остаться. Грызть себя рядом с человеком — проблематичнее.

Эти двенадцать часов проходят адски долго, он успевает поесть еды, что дал Гарри, попить кофе, хоть нужды в нем не было никакой, и в конце завалиться ноющей тушкой на кровать. Спать, конечно, он не собирался, копаться в телефоне было опасно, поэтому он остался просто лежать на кровати.

Ближе к смене пришла Лотти, что стало неприятным сюрпризом. Та, ничуть не смутившись, рассказывала какие сплетни идут про него по универу, как Элеонор «скучает по нему», и так далее. Слышать это было неприятно чисто из-за того, что рассказывает ему это его родная сестра. Которая знала последствия после его бывшей девушки, но, видимо её это не сильно волновало.

Несмотря на неприязнь, он не выпалил ни слова, героически выдержал словесное нападение и выбежал из дома на час раньше нужного.

В рекордное время загнался и окрысился прямо на улице.

Зашёл в кабинет с настолько скверным настроением, что учуяв такое же у начальника, невольно простонал. Они сцапают сегодня друг-друга до смерти.

— И тебе добрый вечер. — брови мужчины были сведены, и тот явно выдавливал из себя слова.

Чудом удержавшись, Луи не нагрубил. Подошёл к столу, наклонился, посмотрел прямо в глаза и произнёс:

— Умоляю, дайте мне работу, я сейчас сдохну.

До этого напряженный Гарри, расплылся в зубастом оскале и отвернулся обратно к монитору. Луи чуть не шибанул его в затылок.

— Какого рода? — неохотно спросил мужчина.

— Хоть полы буду драить, просто хоть что-нибудь! — воскликнул он.

Гарри недолго подумав, выдохнул:

— Тогда, убери тут пыль, — он указывает пальцем на помещение. — Плюс полы, — добавляет, когда видит выжидательный взгляд.

Луи выглядит ничуть не расстроенным, и Гарри думает, что у ребёнка окончательно поехала крыша.

Возвращается со шваброй и тряпкой, вытирая грязь с таким энтузиазмом, что аж завидно.

Мужчина удивлённо подмечает, что это заткнуло подростка полностью, ни одного слова за последние три часа. Хотя само его присутствие слишком звонкое и не оставляет глухого чувства одиночества.

К сожалению, раздражение обоих никуда не девается, из-за чего Гарри не может сдержаться от колких комментариев, а Луи от язвительных ответов, дружно опуская настроение друг-друга на самое дно.

После очередного часа, Луи, заполировав все поверхности до блеска, истощённо исчезает среди подушек, запыхавшись.

В какой-то момент зависает неловкая тишина. После того, как он пробыл почти два дня дома у своего начальника, быть с тем же начальником в формальной обстановке, становится странно. Напряжения так же добавляет испорченное настроение, причём, с двух сторон, и его затапливает любопытством о том, кто уже успел испоганить день Гарри.

Ответ появляется сам, прямо на пороге, в виде той самой подружки Стайлса.

Выглядит она злой, её взгляд метает молнии, причём не только на Стайлса, что сильно гложет. Гарри поднимается с места, спешно заталкивает девушку обратно в коридор, проходя вместе с ней, и хлопает дверью.

Луи приподнимается, пытается вслушаться в разговор, но оказывается слишком неразборчивым, и подросток, пользуясь возможностью, подходит к столу.

Осматривает поверхность, крутит в руках досье Ника, трогает всё, что попадается под руку от безделья. Страха не появляется никакого, когда он шарится в комодах и успевает найти досье Стива с красной печатью на нем, и когда разбирает свой, то слышит хриплый голос за спиной:

— И что ты, по твоему делаешь?

— Я нашёл своё досье, — ничуть не смутившись, отвечает Луи, кривясь при виде собственного фото.

Гарри хватает его поперёк живота одной рукой, и отцепив от стола, поворачивает к себе лицом.

— Как ваша девушка? — спрашивает парень, пытаясь стряхнуть ладонь, удерживающую подбородок.

— Это не твоё дело, дитя, и, думаю всех в детстве учили не трогать вещи других.

Проговорив это, Гарри садится в кресло, но хватку на талии не разжимает. Луи в ответ фыркает, но смирно стоит рядом, разглядывая различные диаграммы и таблицы на экране.

— Меня учили биологии. — продолжает ковырять разговор тот.

— Оно и видно.

Через минуту, обитая рука вокруг живота начинает нервировать и он шатается на месте, перекатываясь на пятках. Исключительно для раздражительных целей.

Но Гарри не подаёт виду, лишь продолжает читать что-то. Подростку интересно, что же Стайлс сказал, что это бедная девушка согласилась уйти.

Мысли медленно переносятся к Лотти, и настроение скачет как на американских горках. Все те новости, что она приносит в дом, задрали до истерики, та совсем не понимает, насколько глобальна проблема. По крайней мере, для него. Она всегда говорила, что он преувеличивает, что он страдает слишком сильно, это говорили родители, это говорили учителя, что все это «пустяки», и, видимо, не осталось другого выбора, как поверить им. Обиды из-за обесценивания чувств, он закапывал как можно глубже в себя.

Приземлившись обратно с мыслей, он принял попытку выпутаться из обёрнутых вокруг, конечностей. Горячие руки грели не хуже чертовой батареи, и когда стало невыносимо жарко:

— Пустите уже, я как будто в котле варюсь, — недовольно проворчал он.

— Считай это за наказание. — спокойно ответил мужчина.

Луи раздраженно простонал. Прохладными руками попытался остудить лицо, и в этот момент зазвонил телефон в кармане.

Последнее что он ожидал увидеть, это надпись «Мама».