В 2003 году я поняла, что уже никак нельзя откладывать поездку к сестре в Херсонскую область. Я вообще обещала приехать к ней на свадьбу, но так получилось, что работа не позволила. Уже через неделю она позвонила и приказала ехать к ней. Признаюсь, неделя прошла после свадьбы, а ехать уже после как-то было стыдно. Но сестра неуклонно и неумолимо настояла на обязательном приезде.
Уже в 6 часов следующего утра я сидела в автобусе и крутила в руке купленное на подарок золотое кольцо. Просидев четыре часа в автобусе, я была выжата как лимон, ко всему в придачу из-за солнцепека ощущения были такие, будто я не в автобусе, а в сауне. Но, как я говорила ранее, спустя четыре часа я все-таки дождалась пункта назначения.
Село Царское особого впечатления не произвело. Низкие дома, неасфальтированные улицы, превращенная в жижу после дождя земля... Дороги я не знала, но, слава богу, сестра со своим мужем выехали за мной. По дороге до их дома мы с Ирочкой неугомонно говорили, на некоторое время оставив её супруга без внимания. Спустя полчаса мы уже были в их доме, усаживаясь за ломящийся от еды стол. Разговаривали обо всем на свете, но больше всего о свадьбе — извинилась, наверное, раз сто, затем вручила колечко, которое очень понравилось сестре. Мы и не заметили, как вместо чая уже опрокидывали за воротник один за другим бокалы с вином.
Начинало темнеть, под столом дремали четыре красивые бутылочки. Серёга, муж сестры, отпросился у Иры к друзьям, мол, все равно будет «третий лишний», та, в свою очередь, не сильно была против — наверное, она, как и я, хотела продолжения банкета, да и меня она не видела с момента отъезда в эту глушь (года полтора так точно). Через некоторое время за двором раздался звук мотора, который со временем отдалился и стал не слышен.
Мы ещё немного посидели, потом Ира решила устроить мне экскурсию по деревушке. Уже начало темнеть, и мы, вялые от вина, поплелись бороздить просторы Царского. Мы гуляли, и я осознала, что тут совсем не такая атмосфера, как в городе. Я до этого даже не могла представить, что в деревне так тихо и спокойно. Дойдя уже почти до окраины деревни, начали потихоньку собирать мозги в шарик и размышлять, что уже стало темно, пора бы домой на мягкую подушку, но тут Ира тихо ойкнула — навстречу нам кто-то шел. Мужчина лет тридцати, может больше. Страх быстро пропал, так как, когда он подошёл, мы увидели, что лицо у него доброе, внушающее доверие. Он спросил, что две девушки делают одни, да ещё под вечер, и предложил проводить нас домой. Мы согласились. Спустя некоторое время — а шли мы довольно медленно — он сделал предложение пойти к нему, так как он купил вина, да и самогон есть, мол, у него и его жены нет компании, ибо сами они не местные — приехали на дачу. При других обстоятельствах я бы отказалась, но видя, что сестричка не особо сопротивляется, я кивнула в знак согласия. Мужчина представился: «Владимир».
Домик Владимира был красивый, хоть и маленький. На порог вышла молодая женщина, не особо красивая — от нее веяло какой-то скукой, она была похожа на этих «вечных ботаников». Она быстро накрыла стол, и мы вскоре снова звенели бокалами, поддерживая компанейский дух. Часа полтора, может, два пролетели незаметно. Я поняла, что хватит пить — ночевать у этих людей не особо хотелось. И тут я начала замечать, что поведение Вовы изменилось: добрый взгляд сменился жёстким взором, который не предвещал ничего хорошего.
— Почему вы, барышни, не пьете? — его голос звучал, будто гвоздем по стеклу. — Или вы не считаете мои скромные чествования достойными ваших персон?
Что он имел в виду, я не поняла, но было видно, что злость, как зараза, подступает к нему на ровном месте. Я, хоть и была пьяна, но отчётливо помню, на губах появилась странная бесноватая улыбка — но я тогда этому значения не придала.
— Девочки, не желаете ли попробовать моего фирменного блюда? — лукаво произнес он, и глаза его уже светись какой-то непонятной радостью. — Ещё в армии меня научили, как законсервировать мясо — даже спустя год его вкус будет бесподобен. Вы просто обязаны попробовать, или я очень обижусь... а вы этого точно не захотите, уж можете поверить мне, — добавил он.
Нам просто ничего не оставалось, как согласиться. Он молнией метнулся на кухню и принес литровую банку с тушенкой. Володя поковырялся в банке, затем вылил все содержимое на тарелку и довольным взглядом посмотрел на нас. Я попробовала первая, затем Ира. Вот здесь признаюсь — мясо было бесподобным. Мы быстро приговорили мясо. Я окинула взглядом жену Владимира, думая попросить рецепт, но она сидела вся бледная.
Все дальнейшие события были словно кошмарный сон.
— Вот умницы! Жрите себе подобных! — вдруг, улыбаясь, провозгласил Владимир, после чего повернул голову к жене и ударил её кулаком в лицо, разбив бровь. Мы ужаснулись, но женщина вытерла кровь и продолжала сидеть.
— Что вы, курицы, смотрите? У меня к вам особый подход. Все вы, шлюхи, одинаковые, резать вас надо! — выпалил Владимир.
И тут-то я поняла, что нам это не светит чем-то хорошим. На него снова накатила волна ярости — на этот раз Вова впился в волосы девушки и всей силой швырнул её так, что та вылетела с кухни. Владимир поднялся, подошел ко мне. Затем, наклонив голову так, что его нос был в сантиметре от моего, и я могла чувствовать его дыхание, он сказал: «Ждите». Он снова ударил супругу ногой где-то в область почек, затем ещё раз в живот, после чего поднял её и увел в другую комнату, держа сзади за шею, как скота.
Я сидела в ступоре, как и моя сестра, которая тряслась, как осенний лист на ветру. Я решила, что мешкать равносильно смертному приговору. Схватив сестру за руку, я ринулась к двери. Наше счастье, что они уединились в спальне. Стремительно вылетая из дома, я слышала обрывки фраз:
— Где... верёвки.... консервировать их...
Не знаю, как быстро и какое время мы бежали, но уже возле дома сестры я упала на колени от усталости, разодрав их в кровь. Сестра молчала. Я открыла дверь, и уже на пороге Ира рухнула на пол без сознания.
Утро выдалось мрачным, но не только из-за погоды. Мы обе знали, что вчера произошло, но молчали и старались не встречаться взглядами. Мужу её мы, разумеется, ничего не сказали, да и толку-то — мы точно знали, что этот Вова утром испарится, как роса на солнце. В этот же день я уехала.
Спустя некоторое время я узнала на фото в новостях того Вову, который был тогда в селе. Каховский маньяк не только убивал женщин — он консервировал их мясо и, само собой, «дегустировал» его. Я не знаю, сколько тогда времени провела в туалете, осознав, чем он нас кормил.
Сестра после того случая упросила мужа сменить место жительства, и они перебрались в город. Мы с ней после того случая не виделись, лишь изредка она мне пишет. Заметьте — не звонит, а именно пишет. Я коротко отвечаю. Это событие изменило наши жизни, у нас разладились отношения. Но в душе мы просто не хотим вспоминать тот ужасный день, того демона во плоти...
... и тот божественный вкус человеческого мяса, который нам обеим запомнится на всю жизнь.
