<<Автор: ребят... спасибо, что так ждете продолжение, пишите комментарии, я их честно все читаю и лопаю от счастья. Осталось от силы две главы, я просто хочу довести фф к его логическому концу и все. Конец.
Спасибо, что поддерживаете меня>>
Чимин отложил телефон и сел на пол около кота.
— Эй, хен, ты чего? — жалобно проскулил Чим, мягко поглаживая белую шерсть.
Кот молчит, но внимательно смотрит на омегу.
— Я сейчас заплачу, если ты не простишь меня. Ты теперь такой красивый, белый и пушистый, а твои голубые глазки еще красивее. Ну? — ЧимЧим чмокнул в нос альфу. В ответ, он получил шершавый язык, что случайно задел губы, облизываясь.
— Ну, котенок, не обижайся. Хочешь сметаны дам? А молока? Мяско? Чего хочешь? Рыбки?
— Тебя, — резко сказал Юнги и рукой притянул к себе за талию омегу. — Безумно хочу тебя съесть.
Он начал посасывать кончик уха, лаская его языком. А у Чимина сердце ушло в пятку. По всему телу прошла мелкая судорога, останавливаясь внизу живота. Он сжал свитер в руках, напрягаясь всем телом. Почему то он не может оттолкнуть альфу, ему приятно и это возбуждает.
Находясь все года в окружении омег, можно сказать, что Чимин невиннее ангела. Потому что возбуждение чувствует впервые.
— Юн-нги, п-пере-ст-стань, — чуть ли не хныча просит Чимин, царапая нежную на руке альфы.
— Я так хочу тебя. Хочу целовать, кусать, оставлять метки, попробовать твою кожу везде.
— Прекрати…
— Твои губы такие сладки и всегда влажные, ведь твой блядский язык всегда их облизывает. Я влюбился в тебя, еще когда ты подобрал меня. Столько времени хотел поцеловать, а сейчас, когда я могу все, ты говоришь прекратить?
— Я. ты мне тоже н-нравишься, но, пойми, я не готов к… с-с…
Омегу сжали в объятиях, прижимая к себе и вдыхая запах персика.
— Я видел в дорамах, которые ты смотрел, что так говорят, так что: Чимин, давай встречаться?
— Боже, дурачок, хорошо, я согласен.
◇•◇•◇
— Юнги, Юнги, Юнги! Они идут! — прыгает от радости по комнате Чимин, мягко приземляясь на пол, не издавая ни звука. Весь день он не находил себе места, постоянно что то проверял, подправлял. Они вместе скачали на телевизор караоке, включили новогоднюю песенку, что разливается по всему дому приятной мелодией.
Вместе обустроили уголок, где все будут отмечать, приготовили две комнаты для гостей. Еду на себя взял Джин, а алкоголь — Тэхен, с Чимина лишь место. Честно.
И вот сейчас, когда гости уже около дома он радостно бежит к дверям, открывая их и пропуская гостей. По дому разлились смех и громкое улюлюканье. Тэхен кричал поздравление, Джин смеялся, а Чимин радостно улыбался. До начала еще час, поэтому он провел всех до комнат, показал что где.
Оказалось, омеги взяли с собой сменную одежду, похожую на чиминовскую: свитер с оленями, шорты и носки.
Они все вместе собрались в гостиной и начали дарить друг другу подарки. Даже альфам. Юнги был в полном шоке, когда Джин дал ему новогодние носки и сметану. А Тэхен подарил ему валерианы. Чимин отдал подарки альфам: наручные часы и извинился. Сам же Пак получил новые красивые пуанты от Джина и шикарную картину от Тэхена.
Дальше омеги ушли в пляс, танцуя под разные популярные песни. Прыгали, кричали, пели, дурачились на камеру. Пак резко вспомнил, что забыл отдать подарок Юнги.
Он взял коробку и протянул ее альфе. Тот принял подарок и поцеловал младшего в висок, заставляя смутиться.
После Чимин опять ушел веселиться, а альфы пытались настроить телефон.
Когда подошло время, они начали раскладывать все на стол, наливать в алкоголь и готовиться.
Омеги прыгают от радости и дурачатся. А когда пришло время говорить тост, Чимин поспешил занять место около Юнги, рядом сел Тэхен, Чонгук, Джун и Джин.
— Поскольку я тут самый старший, говорить тост буду я. Желаю всем счастья, любви и радости в следующем году. За нас! — проговорил Джин и поднял бокал вверх, все заулюлюкали и начали пить. Для Чимина было неожиданностью, когда Юнги, поцеловал его в губы.
— Всегда хотел это сделать именно на новый год.
Пак смутился и продолжил пить.
— Чим, я хочу посмотреть на то, как ты танцуешь в живую, — начал Тэхен, обнимая Чонгука за шею и допивая залпом.
— Станцуй в тех пуантах, что подарил Джин-хен, — поддержал омегу Чон.
Пак немного смутился, но согласился. Они спустились в гостиную и начал одевать пуанты. Они действительно красиво смотрятся на ногах омеги, удобные.
— Давай тот танец, что ты танцевал тогда, — сказал Юнги и показал рукой на картину. Чимин улыбнулся и кивнул. В тот вечер перед выступлением он настолько волновался, что разревелся. Все омеги говорили, что это Пак давит всем на жалость. И один лишь Шуга подошел к нему и начал успокаивать.
Альфа включил музыку и Чимина начал двигаться. Легко и грациозно он передвигает ногами. Легкий взмах ногой, прыжок.
Все внимательно смотрят на омегу и поражаются его красоте. А когда песня закончилась он остановился и устало посмотрел на смотрящих.
— Вау…- выдохнули все. Юнги довольно фыркнул и подошел к младшему, снимая с него пуанты и одевая носки.
— Больно?
— Ну, они же новые. Пойдемте дальше праздновать.
Чимин поблагодарил альфу и, взяв друзей под руку, пошел обратно. Весь вечер они то и делали, что смеялись, пили соджу, ели закуски, пели песни, спорили, веселились как могли. Чимин спорил с Чонгуком, что не принимал балет за искусство, а омега принимал это в штыки. Юнги и Джун смогли разговориться и нашли много общего. Джин и Тэхен же спорят кто красивее. После они наконец-то смогли успокоиться, но все еще долго косились друг на друга. Но пришла другая ссора: омеги решили выяснить, кто слабо устойчивее к алкоголю. Разлили соджу по рюмкам, что только нашли в доме и начали пить.
Чонгук от этого нервно икнул и не стал вмешиваться. Юнги же наблюдал с ухмылкой. Итог был ясен: Чимин продует.
Но к его удивлению, он выдержал.
— Охренеть, — сквозь икоту признал Джин.
— Он выиграл, я сейчас блевану, — говорит Тэхен, сдерживая рвотный позыв.
— Пошлите петь! Я караоке скачал, — чуть шатаясь, говорит Чимин и идет в комнату. Омеги хмыкнули и пошли за ним.
— Как думайте, уложить спать их сейчас или дать еще время? — спрашивает Юнги и берет ложку сметаны в рот.
— Хватит сметану жрать.
— Псинам слово не давали.
— Мальчики не ссортесь!
— Пасть закрой, крольчатина! — огрызнулись старшие.
— Ой, задрали, я пойду забирать Тэ, — выдал Чонгук, пугаясь тишины. Как только они зашли, то увидели, как трое омег спят, так и не включив караоке. Джин лежит на диване, прикрыв глаза рукой. Чимин на полу, опираясь спиной об кресло. А на коленях у Пака — Тэ.
Чонгук поспешил забрать свое пьяное недоразумение и ушел к себе, пожелав всем доброй ночи. Джун последовал его примеру, а вот Юнги задержался. Он внимательно смотрел на спящее лицо омеги и осторожно убрал прядку волос с глаз.
— Такой невинный и такой пьяный. Ладно хоть не курит, — выдохнул Юнги и осторожно взял его на руки.
Дойдя до комнаты, он бережно положил его на кровать. Осторожно снял носки, шорты, свитер, оставляя омегу в одних трусах, но довольно милых: розовые с кружевной подкладкой.
Альфа лег рядом, укрывая одеялом. Приобняв, он уткнулся носом в шею, вдыхая запах персика. Он сам не знает, что на него нашло, но он начал медленно покусывать нежную кожу и оставляя на ней засосы. После пятой метки, Чимин чуть застонал и подался бедрами.
— Что ты делаешь? — хрипло спрашивает Пак, хватаясь за плечи старшего. Мин проигнорировал вопрос, продолжая свое дело, осторожно положив чужую ногу на свое бедро. Руки поскользили по бедрами вверх, чуть заходя под ткань и сжимая ягодицу. Пак глухо застонал, поддаваясь бедрами навстречу руке.
Губы переместились с шеи на пухлые губы, трепетно сминая их и получая нежный ответ, благодаря которому пьяное сознание альфы только сильнее отключается. Юнги кусает чужой язык и вбирает его в рот, от чего Чимин красный как рак. Этот поцелуй ему кажется чем-то интимным.
— Шуга, х-хватит, — простонал омега и попытался убрать руку. Он действительно боиться, ведь знает что это больно.
— Я не сделаю тебе больно. Обещаю, доверься мне, сладкий.
Омега нахмурил брови и надул губы.
— Ну же, будь моим новогодним подарком. Я люблю тебя, солнышко мое.
Чимин кивнул и притянул к себе за шею альфу, позволяя еще раз поцеловать. Все тело горит пожаром от прикосновений горячих ладоней Юнги. Щеки пылают всеми оттенками красного, что говорит о том, что омега сильно смущен.
Горячие губы поцелуями оставляют влажную дорожку от шеи до пупка, проникая в него языком и заставляя Пака застонать. Горячий мокрый язык скользит вновь вверх к левому соску. Младший под ним выгибается в спине до хруста и закусывает кожу на руке. Ему кажется, что стоны, которые так и пытаются сорваться с горла — неправильно и постыдно. Да и само занятие заставляет его стыдиться. Он в одних трусах перед альфой. Впервые такие ощущения.
Его отвлекают пальцы, что убирают руки ото рта. Мин слизал слюну и кровь и смотрит так мягко. В голове омеги пусто из-за алкоголя, что не дает здраво рассуждать.
— Не сдерживайся. Хочешь — стони, кричи, говори, что нравится — я хочу тебя слышать.
— Мне так стыдно, Юнги, но так хорошо.
Альфа улыбнулся и поцеловал в лоб младшего. Последовал поцелуй в губы, в шею, в плечо. Вся рука покрывается короткими поцелуями, потом еще одна. Пак не отрывает взгляда от альфы, наблюдая за тем, что он делает.
Мин оторвался от сладкой кожи и снял с себя свитер и штаны.
— Боже, я же купил тебе трусы! — пропищал Чимин, пытаясь не смотреть на чужой член.
— Они неудобные.
Пак вздрогнул, когда почувствовал пальцы на резинке своих трусов. Он сильно смутился, когда с него начали снимать единственную вещь. Так стыдно ему еще никогда не было. Даже когда врал.
Он испытывает непередаваемые ощущения и даже ловит себя на мысли, что ему нравится и хочется еще. Омега сводит колени, пряча свое возбуждение от глаз альфы, но быстро сдается под напором сильных и любимых рук. Юнги оставляет засосы на нежной коже внутренней части бедра. Чем ниже его лицо, тем сильнее Чимин стонет и сжимает в руках простынь. Пальцы проскользили к мокрой дырочке и чуть надавили.
-Хе-ен! — этот стон вышел довольно громким, от чего вздрогнули оба. Мин положил ноги на плечи и чмокнул в висок, успокаивая и говоря, что все хорошо. А Чимин вздохнуть нормально не может от ощущений. Словно воздух стал плотным.
В омегу проскользил первый палец. Благодаря смазке, что вытекает из ануса, он прошел легко, но дискомфорт приносит. Младший сжал плечи Мина и простонал что то невнятное. Палец внутри начал двигаться, давая привыкнуть к размерам. А для Чимина это слишком развратно. По щекам полились слезы от эмоций и мыслей. Все тело сгорает под ласками, а ощущать что то внутри себя так… приятно?
Пак всхлипнул от боли, когда прошел второй палец и начал также двигаться.
Юнги сейчас тоже не очень хорошо. Внутри омеги горячо, мокро и приятно. Его член безумно болит, желая поскорее оказаться внутри, но сознание все еще работает. Он понимает, что сделает только хуже. И омежке, и себе.
Мин начал раздвигать пальцы под манер ножниц, раздвигая тугие стеночки и слушая мелодичные стоны.
Ноготочки Чимина давно больно врезаются в кожу, оставляя царапины. Но ему хорошо. Ему нравится. Ему приятно.
Юнги это видит и слышит. Все же стоны удовольствия сильно отличаются от болезненных. Это его радует, поэтому он вводит уже три пальца, случайно попадая по комочку нервов. Омежка под ним закричал и выгнулся в спине, насаживаясь глубже.
Мин осторожно ведет пальцами назад, а потом вперед, медленно трахая.
Через какое то время он убрал пальцы и получил непонимающий взгляд от Чимина.
— Расслабься и потерпи, сладкий, — советует альфа. Чимин честно расслабился по максимуму, даже закрыл глаза. В него медленно проникает член, заставляя его резко распахнуть глаза, из которых тут же хлынули горькие слезы. Его словно пробило молнией. Эта адская боль, заставляет его кричать и просить остановиться, но Юнги его словно не слышит. Он сам рычит от боли и крепко держится за бедра, после чего останутся синяки.
Войдя до конца, альфа остановился, начиная слизывать слезки и целовать лицо. Легче не становилось. Боль так и осталась.
— Тш, сейчас станет легче, расслабься.
Пак отрицательно замотал головой и начал пытаться отстраниться от старшего, от чего головка члена задела ту самую точку. Пак замер в немом крике, а после тихо выдохнул.
— Только медленно.
Юнги начал делать мелкие медленные толчки. Глаза закатывались от ощущений у обоих. С каждым толчком Мин наращивал темп, видя, что омега уже подрагивает от удовольствия и нескромно стонет.
Чимин забыл обо всем. Для него, они будто находятся в вакууме, где он слышит лишь пошлые хлюпанья и рычания альфы. Это безумно заводит, от чего он не удержался и кончил на живот. Но от этого ничего не закончилось.
Мин тоже забылся и начал жестко втрахивать омегу в кровать, делая быстрые и глубокие точки, каждый раз попадая по комочку нервов. Пак кричит и метается по кровати, грозя кончить еще раз.
Старший ласкает шею и кусает ключицы, скрывая свои стоны. С каждым разом скорость становится очень быстрой, что даже не привычно для людей.
— Хен, прошу, медленнее, ты меня порвешь, — буквально кричит омега, кусая за подбородок. Но его вновь не слышат.
Спустя какое то время альфа остановился и, оставив метку на шее, излился в младшего. Они оба кончили одновременно.
Внутри разлилась горячая сперма, от чего становится приятно. Юнги осторожно покидает тело, слыша последний стон на сегодня.
Он устало ложится рядом с омежкой уже с его омежкой, и осторожно обнимает.
— Понравилось?
— Угу, только уж слишком больно. И ты меня даже не слушал, я просил быть медленнее! — возмутился хриплым голосом младший.
— Прости, любовь моя.
— И я тебя люблю.
Пак радостно поцеловал Юнги в губы и обнял, утыкаясь носом в шею. Так они и заснули. Под утро.
