Часы бьют полночь

Межглавье

В субботу людей в вагоне было немного. Понятное дело. Отдыхают после рабочего дня, стараются не залезать лишний раз в подземку, которая кажется такой приятной в первые месяцы жизни в Москве — а потом быстро надоедает. Оле надоела почти сразу. Но сделать с этим она ничего не могла: добираться до альма матер на автобусе было неудобно, да и не лучше они.

И с тем, что пары у них в субботу, тоже ничего не поделаешь. У единственной группы на всём потоке.

На родной конечной остановке в вагон зашла только она. Да ещё какой-то мужик: достаточно было скосить на него глаза, чтобы понять — не человек. Какая, впрочем, разница? Если Оля не будет обращать на него внимания, он не пристанет.

Она хотела было потянуться к телефону, чтобы скрасить унылость поездки чтением новостной ленты, но вспомнила: точно, его же больше нет. Выронила пару дней назад, когда выходила из вагона и зачем-то решила проверить заметки. И зачем? Смартфон выскользнул из пальцев, неудачно ударился о край платформы и полетел под колёса поезда.

Такое не починишь. Так что пока Оля ходила с простенькой «звонилкой» — единственным, на что хватило присланных родителями денег. Как пришлют ещё — купит новый. А скуку пока можно развеять и интересной книгой.

Она улыбнулась и полезла рукой в сумку. Стася, бывшая школьная подруга, рекомендовала ей эту книгу, когда та ещё была безвестным самиздатом и даже не существовала на бумаге. С тех пор утекло много воды: автор решилась напечатать тираж в издательстве, и теперь её лицо радостно улыбалось с твёрдой цветистой обложки.

А со Стасей они поссорились давным-давно, ещё даже до старшей школы. Почему-то Оля не могла вспомнить, из-за чего. Кажется, была какая-то неприятная история...

Какая разница? Сейчас, когда в поезде почти никого нет, не время думать о мрачных вещах. Оля потянулась к книжке — и очень удивилась, когда пальцы наткнулись на что-то ещё. Твёрдое, плоское и продолговатое.

Содержимое сумки показалось на свет, и Оля изумлённо моргнула. Что? Как, каким образом? Телефон, разбитый несколько дней назад, спокойно лежал рядом с книгой. Абсолютно целый, без единой царапинки.

Вокруг книжной обложки обмотался потрёпанный длинный шнурок, с другой стороны прикреплённый к смартфону.

— Что за... — прошептала Оля. Что ещё за чертовщина? Она же точно помнила, как телефон выскальзывает из рук и падает на рельсы! Или нет? Или в последний момент он качнулся и опасно повис над пропастью, закреплённый на шнурке? Или она так и не появлялась в салоне связи, а выходные провела, просматривая истории в ленте социальной сети?

Что-то шло не так. Одни воспоминания накладывались на другие. Только что Оля была убеждена, будто никогда в жизни не носила никаких шнурков для телефона — и тут вдруг вспомнила, что эта привычка появилась у неё в девятом классе! В том же девятом классе, когда они поругались со Стасей, в том же девятом классе, когда...

Она так и осталась сидеть с разинутым ртом, когда поезд, визжа тормозами, подъехал к следующей станции. Точно. Смутные воспоминания, что мучили её в последние дни. Связанные с чем-то, что произошло в её пятнадцать лет — и с кем-то, кто тогда был рядом. Что-то, о чём она совсем перестала думать, когда «потеряла» телефон.

Что-то, что она забыла и никак не могла вспомнить.

Подозрительный пассажир с соседнего сиденья обернулся и мрачно посмотрел на Олю.