Часы бьют полночь

Глава 27. Рыбки на крючке

С девочкой они с тех пор виделись только пару раз. И то — мельком: то Наташа куда-то торопилась, то Оле было нужно бежать на курсы. Сейчас Оля ужасно жалела, что не смогла выкроить момент на ещё один полноценный разговор с Фроловой-младшей.

Если бы она с самого начала знала, что случилось в их первую встречу...

Что бы это изменило? Роль девочки в истории оставалась подозрительной: по своей ли воле она помогла «им» в слежке за Олей? Может быть, её использовали, сделав невольной приманкой, но...

Оля больше ничему не могла верить.

И всё-таки, когда Наташа позвонила, она взяла трубку. Побег от ситуации ничего бы не дал. А если девочка и вправду помогала им не по собственному желанию, общение с ней могло оказаться полезным. Могло пролить свет на тёмные пятна, которых в этой истории оставалось немало.

— Я слушаю, — Оля поднесла телефон к уху, чувствуя, как подрагивают руки. Плохо. Она старалась быть спокойной весь день, но тревога прорывалась наружу, мешала нормально мыслить, запутывала и сбивала с толку.

Даже если ничего и впрямь не изменилось, а за ней следили уже не первый день, осознание не могло помочь в борьбе с нервами. Оля чувствовала себя рыбкой, уже пойманной на крючок и бездумно болтающейся в воде в ожидании подсечки.

— У тебя всё хорошо? — без приветствия спросила Наташа. И раньше, чем Оля успела ответить, затараторила в трубку. — Тебе может угрожать опасность! Помнишь, я говорила про компанию, с которой связался брат? Ты...

— Погоди, погоди, — перебила Оля. Её будто электричеством ударило. Девочка что-то знает? — Давай по порядку.

— Ты можешь сейчас встретиться? — напирала Наташа. — Надо поговорить. Не по телефону, мало ли что. Я... не всё тебе рассказала. И теперь что-то может случиться. Что-то плохое.

Голос девочки сочился искренним беспокойством. Похоже, за подругу она и впрямь переживала, действительно желая сообщить нечто важное, но Оля никак не могла решить, как к этому относиться. С одной стороны, Наташа очень ей помогла и, скорее всего, ненавидела «их» посильнее её самой.

С другой стороны — звонок выглядел подозрительно. Предложение тоже выглядело подозрительно. И сама девочка, из-за которой Оля оказалась в тот день в злополучном кафе... Кто сказал, что ей можно продолжать доверять?