Часы бьют полночь

Глава 9. Что-то меняется

— Ты уверена? — уточнил Женька.

Они шли по школьному коридору, узкому и тёмному, как в фильме ужасов, и старый линолеум прогибался под ногами. Сходства с ужастиком добавляли мелкие сущности, сновавшие туда-сюда, как рыбки в аквариуме. То ли друг за другом, то ли просто резвились в полумраке: лампы опять светили плохо.

— Блин, откуда их столько, в классе же почти не было, — Оля увернулась от очередной проплывавшей мимо «рыбки». — Насколько я сейчас вообще могу быть в чём-то уверена — да, она на меня смотрела. И что это значит?

Одноклассник пожал плечами.

— Кто знает. Может быть, ничего. Может быть — что у нас проблемы. Оль, честно, я впервые вижу такую тварь и ничего раньше не слышал о подобном. Люди, носящие с собой чудовищ, как питомцев... В маминой книжке про это ни слова нет.

— Или есть, но ты не знаешь, — перебила Оля, задумчиво накручивая на палец выбившуюся из косы прядь. Да что за дурацкая невротическая привычка? Откуда она её подхватила?

Неприятное ощущение утекающего из-под пальцев песка, приглушённое было бурными событиями сегодняшнего утра, вернулось. И становилось сильнее каждый раз, когда Оля думала о странном новеньком и твари на его плече.

— Или есть, но я не знаю. К остальным шифрам ключ так и не подбирается.

— Неужели всё настолько сложно? — Оля вздохнула. Нерасшифрованные записи в дневнике волновали её. Не только потому, что там были спрятаны факты о её мутных ноябрьских снах. Ещё и потому, что ей казалось, будто от их расшифровки зависит будущее.

То, которое ещё не наступило, но приходит к ней каждую ночь. С которым она пока ничего не может сделать.

— Самому интересно, — Женька взъерошил пятернёй шевелюру, что и так уже напоминала воронье гнездо, и Оля тихонько усмехнулась: не у одной неё фиксация на волосах. — Как я понимаю, ключом должно быть что-то невероятно простое, но при этом понятное только ей и мне.

— И много у вас такого?

— Да не особо. Мы слишком мало времени успели провести вместе, если ты не помнишь, — он вдруг улыбнулся, — меньше половины моей жизни, как-никак.

Ещё какое-то время они шли в тишине, неожиданно густой, будто за закрытыми дверями классов сейчас не шли уроки, а царила мертвенная пустота. Оля даже потянулась было проверить, но из-за слоя дерева и картона раздался гулкий окрик Жужелицы, и она поспешила отойти от двери подальше.