Положись на принца смерти.

6

       Леория

Сложно было понять, что происходит. Я дожевывала блины и размышляла, задумчиво возя
вилкой по тарелке.
Мне казалось, что после вчерашнего Тайрелу будет неловко. Мне будет неловко. Но друид, как
обычно, удивил.
Сначала набросился на блины так, словно его никогда в жизни вкуснее не кормили, но при этом
усиленно делал вид, что ему все равно. Затем с какого-то перепуга разозлился и вылетел из
кухни, как будто за ним мертвец гнался.
Я хмыкнула. Потому что у меня в голове мелькнула совсем другая картинка. Скорее мертвец
будет убегать от Тайрела, чем наоборот. Друид на него зыркнет своими дикими глазами цвета
сгорающей листвы, и все. Хоть драугр, хоть упивец станут улепетывать, сверкая пятками.
Тайрел, конечно, пугать мастер. Да только что толку, если мне-то как раз и не страшно?
Наверное, у меня не только с внешностью проблемы, но и в голове что-то сломано. Иначе того,
что случилось вчера, никогда бы не произошло.
Стоило вспомнить ночь, и сердце подскочило к горлу.
Я закрыла глаза, но перед ними уже стояло лицо друида. Лицо, которое не хотело и не
собиралось исчезать. Мелькали его руки, скользящие по моей спине, и по коже пробегали
мурашки. Словно все это произошло всего пару минут назад.
Вот он зарылся в мои волосы на затылке, удерживая, фиксируя, впечатывая меня в себя. Мне
казалось, что он — это и есть я. Его губы, его поцелуи, его живот, прижимающийся к моему
животу.
И тяжелое горячее дыхание, от которого под желудком появилось тянущее пьянящее жжение,
сменившее боль. И раскаленные искры, проникающие под кожу…
Я вспоминала, как он обнимал меня, как целовал, едва дыша. Будто хотел этого уже давно. Но
это же не может быть правдой? Разве можно хотеть такую, как я?..
Размышления на эту тему вызывали головную боль. Я невольно коснулась щеки.
Слишком привычный жест, я уже давно не замечала шрама.
В этот момент в памяти вспыхнуло лицо друида в минуту, когда он внезапно отстранился. В его
замутненных глазах медленно появлялось понимание. Оглушительно медленно, но все же
гораздо быстрее, чем в моих. Будто туман исчезал, оставляя чистой темную гладь огненных
озер. Через несколько секунд страсти в них уже не было. Только что-то на самом дне. Что-то
мрачное и неясное.
Я снова вздохнула, убирая тарелки в раковину. Наверное, стоит помыть посуду. Вряд ли Тайрел
будет так добр, что станет прибирать за своей служанкой. Или кто я там ему?
За работой всегда думается лучше. А потому я постаралась обдумать все, что недавно узнала.
Мое падение в Сумерки. Убийство Тайрелом тринадцати человек. Знак «Тур», превратившийся
в руну смерти. Пророчество. Иллишарин. И точно такая же руна смерти на руке Тайрела.
Все это было просто невероятно подозрительно и пугающе тревожно. Где-то внутри с каждым
днем появлялось и сильнее укоренялось ощущение, что я попала в паучью сеть и никак не могу
выпутаться.
Вода из умывальника неторопливо текла по тарелкам, приковывая взгляд. И вдруг одно из
воспоминаний отточенным лезвием резануло сознание.
Последний разговор с Бьельндевиром. В тот раз я не обратила внимания на пару деталей, а
сейчас наглая морда дракона всплыла перед глазами слишком ярко. Когда я спрашивала его о
метке, заменившей знак «Тур», он ведь просто ушел от темы! Он не сказал мне, что это за
символ, хотя древний дракон, говорящий на эшгенрейском, просто не мог не знать, что перед
ним руна смерти!
Внезапное осознание этого факта заставило меня почти подпрыгнуть на месте, едва не выронив
тарелку. Но теперь-то ему не отвертеться!
Быстро закончила работу, тем более что она и так подходила к концу, вытерла руки и снова
помчалась к короне.
На этот раз Бьельндевир не стал прятаться. Словно знал, что от неудобных вопросов уйти не
удастся.
— Ох, почаще бы ты брала в руки корону, а то, знаешь ли, скучно, — проговорил призрак,
материализуясь на покрывале и разминая крылья.
— Ты все время будешь появляться на моей постели? — спросила я, усмехнувшись.
Дракон широко улыбнулся, обозначив острые зубы.
— Было бы здорово, кисонька. У тебя тут уютно, как в гнезде. Клянусь своими костями. О!
Кстати! Кости!
— Только не анекдот про скелетов! — взмолилась, сложив ладошки лодочкой.
Дракон удивленно повернул ко мне голову, и, казалось, его морда вытянулась от расстройства.
Я вздохнула и закатила глаза к потолку.
— Ладно. Давай свой анекдот…
Блеснула зубастая улыбка, и Бьельн весело ударил по кровати хвостом.
— Уф, а то я уж испугался, что шикарная шутка пропадет! Чуть сердце не разорвалось!
— У тебя нет сердца.
Бьельн театрально схватился за грудь и покачал головой.
— Сироту-то каждый норовит обидеть! — И вдобавок шмыгнул носом. — В общем, пока я
окончательно не расстроился, давай-ка отвечай на вопрос: почему скелеты не любят
сплетников?
В голове тут же закрутились варианты. Хотелось хоть раз ответить правильно, чтобы
Бьельндевир снова не задохнулся от смеха.
— Потому что… потому… эм…
Но придумать так ничего и не удалось.
Призрак запихнул в рот свой хвост и давился тихими смешками.
— Ладно, я не знаю, — сдалась, махнув рукой. — Почему скелеты не любят сплетников?
— Потому что они им кости перемывают!
И снова запрокинул голову. Из клыкастой пасти доносились едва ли не громовые раскаты.
— Вроде дракон, а ржешь, как конь! — фыркнула я и сложила руки на груди.
Бьельндевир отсмеялся и гордо ответил:
— Полет на иллишарине с поездкой на лошади и рядом не стоял. Так что могу ржать, как
вздумается.
— Что ты сказал? — переспросила, чувствуя, как по спине бежит морозная дрожь.
— Дракон, говорю, гораздо лучше лошади. Это же очевидно.
А у меня перед глазами, словно живой, появился страшный образ дива. С хриплым рычанием
он пытался озвучить какую-то одному ему понятную мысль о пророчестве.
«Белая дева явится во мрак на спине иллишарина…»
Белая дева на спине дракона явится… в Сумеречный мир?
Я, конечно, на спине Бьельндевира никогда не сидела. Но что, если это просто метафора, в
отличие от всего остального? Неужели это пророчество и правда не обо мне?
Белая дева… Как говаривали в Мертвой академии, бледнее меня только утопленницы. И банши.
Ну разве это не бред?
Я резко подалась вперед и повторила жест, который делала всего сутки назад. Протянула
Бьельндевиру ладонь с изменившимся символом и спросила:
— Ну-ка говори сейчас же, что это значит?
Дракон бросил на символ нарочито ленивый взгляд.
— Ну как же, куколка? Я ведь уже говорил. Это знак подчинения ученика мастеру…
— Не вешай коту на уши фату, — грозно процедила я.
Ну как грозно… У меня и так-то запугивать не слишком получается. Собственно, совсем не
получается. А запугивать мертвого дракона — вообще странная затея. Но я честно старалась.
— Мне прекрасно известно, что древний иллишарин, или как там тебя, не может не знать, что
это на самом деле за символ, — продолжала настойчиво.
— Думаешь? — неуверенно фыркнул дракон и приподнял одну бровь.
А я продолжала:
— Див рассказал мне, что это руна эшгенрейского.
— Что, прям рассказал? Добрый парень. Был когда-то, — поцокал языком дракон.
Я, не обращая внимания на его иронию, продолжала:
— И означает эта руна: «смерть».
— Вот так человек! Сказал, как языком! — ахнул Бьельн и восторженно захлопал передними
лапами.
— Если ты не прекратишь издеваться и сейчас же мне все не расскажешь, я… сломаю корону.
Честно говоря, это был крик отчаяния. Не собиралась я ничего ломать.
Но Бьельн удивил меня своей реакцией.
Он вдруг вздохнул и криво улыбнулся.
— Эх, кисонька… Если бы эту корону так просто было сломать…
А потом вдруг хлопнул крыльями, зевнул, натурально хрустя отсутствующими костями, и
сказал:
— Ладно, ты права. Это не просто «Тур». Это еще и старшая руна эшгенрейского. В привычном
обозначении она читается как «смерть». Но у нее есть и иная трактовка.
С каждым произнесенным словом мои глаза становились все шире. Я даже дыхание затаила.
— Ну и какая же?
Дракон взглянул на меня исподлобья и закончил с какой-то тихой мрачностью, пробирающей
до самых костей:
— Когда-то давно эта руна называлась «Принц смерти».
Вот теперь меня на самом деле начало трясти. Руки задрожали, кровь отлила от лица.
Я перевела взгляд на ладонь со зловещим символом и без особой надежды потерла его пальцем.
Словно эти причудливые завитки могли стереться…
Теперь слова пророчества стали звучать еще более реально.
«Вспыхнет на ней метка принца смерти, и возродится он из пепла и крови. Всему живому
наступит конец…»
Это было просто ужасно.
Но, с другой стороны, рядом со мной совершенно точно не возрождался никакой принц смерти.
Я на всякий случай огляделась по сторонам, словно из-под кровати в любой момент мог
выскочить этот самый принц, заляпанный пеплом и кровью. Но нет, никого, хвала богам, не
появилось.
Но кое-что продолжало нервировать, не укладываясь в цепочку размышлений:
— Бьельн, у Тайрела такая же метка, — проговорила я, прищурившись. — Что ты знаешь об
этом?
Дракон пожал костлявыми плечами.
— Знаю, что раз она такая же, то и называется так же.
— Мне кажется, ты опять мне что-то недоговариваешь. Зачем ты это делаешь? — с еще
большим подозрением спросила я.
Призрак поднял лапы в защитном жесте.
— Эй-эй, куколка, я — хороший парень! Откуда я могу знать, что там нахимичил твой маньяк
на пару со старым другом? Но могу подсказать тебе кое-что очень важное…
Он на миг замер, словно проверял мое терпение.
— У Тайрела в комнате есть дневник, в котором ты, вполне возможно, найдешь что-то
полезное. Он лежит у него под подушкой.
Я округлила глаза и выдохнула:
— Откуда ты знаешь?
Бьельн хитро улыбнулся и наклонил голову набок.
— Я подглядывал. Из Сумеречного мира это не так удобно, но все же можно.
— И что там, в этом дневнике? Может, это просто тетрадка для… рецептов? Или блокнот для
рисования?
Дракон фыркнул.
— Так и представляю Тая, старательно царапающего на бумажке рецепт лимонных пирожных.
«Тарталетки от Кровавого Ужаса! Налетай-торопись!» А что, я бы попробовал!
И отрывисто заржал тихим смехом, напоминающим кашель. Но уже через пару секунд добавил:
— Ничего подобного. Он чертил какую-то схему. И твою руну я там тоже видел.
— Это все? Больше ничего? — подалась я вперед и даже перестала дышать.
— Увы, кисонька. Мои ресурсы ограничены. Я могу находиться в этом мире только рядом с
владельцем короны и только тогда, когда ты желаешь этого.
Я разочарованно вздохнула.
— Значит, что находится в блокноте — никак не узнать.
— Ну… почему же? Ты можешь проникнуть в его комнату и посмотреть. — Дракон широко
осклабился и завертел хвостом.
— Ага, сейчас. Встала, собрала вещи, написала завещание и пошла. Посмотри за дверь. Ну-ну!
Посмотри-посмотри! — указала я рукой в сторону выхода и, когда дракон нехотя исполнил мое
пожелание, закончила: — Это не я там иду в комнату Тайрела? Что? Не я? Ну так этого и
следовало ожидать.
Бьельндевир усмехнулся и вернулся на мою кровать.
— Быстро учишься, куколка. Но Тайрела нет дома. Так что если и имеется шанс проникнуть в
его комнату незамеченной, то сейчас.
От одной мысли об этом у меня волосы зашевелились на голове, а ладошки стали влажными.
— Я никуда не пойду. Да и комната его наверняка закрыта на замок. Он же не совсем дурачок.
Вчера у нас уже был подобный… инцидент.
По спине пробежали жаркие мурашки. На этот раз вовсе не от страха. Я вспомнила, чем
закончилась моя неудачная попытка снять метку, и начала стремительно краснеть. А тот факт,
что Тайрел меня чуть не убил, совершенно вылетел из головы.
Не хватало, чтобы дракон заметил и начал ржать еще и по этому поводу. Но Бьельн, кажется, не
обращал внимания:
— Да брось! Я без проблем могу стать отмычкой для любого замка. И предупрежу, если наш
друид появится в обозримой близости. Так что бояться нечего.
Он махнул лапой и картинно зевнул, подтверждая полную безопасность.
В этот момент внутри меня что-то щелкнуло.
— Точно? — спросила я, сама не веря, что говорю это вслух. — Ты сможешь проследить?
— Конечно! — махнул он крылом. — Ну что? Полетели? А то времени мало!
И тут же оказался у двери.
У меня не было даже минуты на раздумья.
— Может, не надо? — пискнула в последний момент, подходя ближе и выглядывая из комнаты
в коридор.
Бьельн уже долетел до конца и щелкнул когтистыми пальцами у замочной скважины. Засов с
тихим звуком открылся.
Все. Пути назад нет…
Призрак поманил меня когтистым пальцем, и я пошла следом.
Не помню, как преодолела эти несколько метров. Как вошла и подняла заветную подушку на
тщательно застеленной постели. Не помню, как обнаружила дневник в кожаном переплете,
обмотанный тонким шнурком.
Но помню, как села на кровать и развязала тесемку. А вот открыть так и не решилась.
Где-то глубоко внутри сердце грыз червячок сомнения: а правильно ли это, читать чужие
дневники?.. Ведь передо мной были записи, которые Тайрел мог тщательно скрывать ото всех.
Даже от себя. Эмоции, чувства, боль и радость. Это как заглянуть без спроса к кому-то в душу.
С другой стороны, именно здесь и сейчас я могла понять, что же произошло на самом деле год
назад. Как черный друид по прозвищу Кровавый Ужас убил тринадцать человек, включая…
О светлые боги. Все время об этом забываю. Включая собственную жену. Это кем же надо
быть, чтобы убить жену?
В общем, этот вопрос окончательно примирил меня с совестью, я опустила взгляд в дневник и
стала быстро листать страницы.
Черные буквы с аккуратным наклоном выстраивались ровными линиями, плясали перед
глазами, манили прочесть.
К моему сожалению и полному разочарованию, весь текст оказался написан на эшгенрейском.
Это ж как надо постараться, чтобы перевести все свои мысли на язык мертвых?
Я продолжала и продолжала листать, замечая, что кое-где линии становятся резкими и
неровными, словно человек писал быстро, а в других местах — все еще плавные и аккуратные.
Казалось, иногда Тайрел страстно переживал, а иногда выкладывал сухие факты. Я была готова
кусать локти от расстройства, что не могу понять ни того, ни другого.
Шуршали страницы, пока я искала тот самый знак, который видел Бьельн. И в какой-то момент
взгляд резко остановился примерно посередине тетради. Здесь была нарисована схема. Что-то
вроде карты, на которой в продольном разрезе изображен дом. Я стала внимательно изучать то
единственное, что могла понять, — рисунок.