Karma is bitch

16

Чонгук давно заметил, что Сеул пахнет домом. Каждый раз возвращаясь то из Франции, то из Чехии, то из США, уставший от очередного конкурса, он слышал родную корейскую речь, шёл в старбакс за кофе и потом витиеватыми каменными улочками домой, чувствуя прилив сил, хоть и ненадолго, от того, что скоро снова всё вольётся в привычную колею. Такое можно ощутить только тогда, когда ты постоянно отсутствуешь в привычной среде. Дом, родную квартиру, любимую мягкую постель, свою любимую кружку начинаешь ценить больше, потому что не можешь ежедневно быть там, спать в своей кровати, пить чай из своей посуды.

Это было и сейчас. Неизбежно Чонгуку бы пришлось менять место жительства со свадьбой старшего брата. Он привык к зелёным обоям в гостиной, к тому, что крышка на унитазе сломана, к вечному бардаку на кухне, к полкам, полным медицинской литературы.

— Ты чёт приуныл, малец. Да оставайся с нами жить, гоним, что ли? — Хосок шутя пихает его в плечо, но улыбка сходит с его лица, когда видит, что у Чонгука в глазах слёзы скапливаются. — Да ты ж мой родненький, да я себя предателем чувствую! — он сгребает младшего в охапку, пока Сыльги на кухне варит что-то не обязательно вкусное, но с любовью. Чонгук пинается, не хочет, чтобы старший брат видел его таким размазнёй, но образ плохого мальчика трещит по швам, когда он шмыгает носом. Приехали. — Гуки, сладенький мой...

— Ну фу, — отпирается Чонгук, — больше никогда меня так не называй.

Старший ржёт.

— Переживу, — гордо заявляет он и всё-таки идёт паковать вещи. — Оставайтесь тут, ещё соскучитесь без меня, а я не буду приходить!

Кардиохирург идёт вслед за ним, то и дело вздыхая, наблюдая, как Чонгук медленно начинает вываливать из своего шкафа одежду. Они оба молчат, но вовсе необязательно что-то говорить в таких случаях. Это бы случилось всё равно — Чонгук знает. И отдавать брата в руки Сыльги не страшно. Ну, может быть, совсем чуток. Да и некоторые вещи Сыльги уже стоят в холле, ожидая, пока их разберут.

— Не понимаю, почему съезжаешь, — тихо говорит Хосок, переглядываясь с суетящимся Чонгуком. — Это ведь целая отдельная комната, мы на неё даже не претендуем.

— Хён, я знаю, о чём говорю, вам будет неуютно, когда я буду постоянно возвращаться внезапно со своих конкурсов, ночевать время от времени. У вас тут семейное гнёздышко уже почти, — на этом моменте Хосок фыркает, окидывая взглядом неубранную квартиру, — а я буду нарушать идиллию. Не знаю, планируете ли вы детей...