Дабблы по шипам с Россией(Иваном)

Россия и Финляндия

Тихо скрипела бумага под пером, а рука то и дело нервно дёргалась в сторону рюмки, грозя поставить кляксу и испортить лист. Тогда бы пришлось начать всю работу сначала... а Ваня отнюдь не был уверен в том, что у него хватит терпения написать такое же огромное письмо. Оно уже занимало три листа - русский не привык писать в таких количествах на чужом языке. Но что поделать? Садык никогда не отвечал на письма, написанные на русском языке, делая вид, что не понимает иностранное наречие - пришлось Брагинскому выучить османскую грамоту. В который уже раз он просил Османскую Империю отпустить тех, кто жаждал свободы - Румынию, Болгарию и прочих балканцев, жаждавших лишь независимости. Слабая надежда на то, что осман послушает северного соседа, всё ещё теплилась в сердце России.

***

- Господин Иван... Господин, вы в порядке? Может, вам лечь в кровать?

Немного встревоженный голос Вяйнямёйнена доносился словно сквозь огромную пуховую перину. Империя открыл глаза и с улыбкой взглянул на наклонившегося над ним финна.

- Тино, я же просил - по имени, пожалуйста... мы равны.

Тот кивнул, смущённо улыбнувшись.

- Я помню, Ваня... просто твои люди не очень любят, когда я так тебя называю. Я же твой подчинённый.
- Но твои права, в отличии от Феликса, не ущемлены, - пробормотал Брагинский, отрывая голову от столешницы и сонно глядя на листы перед собой. Когда он успел задремать?.. к счастью, ни одна часть огромного письма не была повреждена - разве что на самом верхнем листе, исписанном наполовину, было немного смазано последнее предложение. Ничего, его можно завтра переписать...
Неожиданный смешок сбоку отвлёк русского от раздумий. Финляндия прикрывал улыбку кулаком. Когда же Иван перевёл на него удивлённый взгляд, юноша не сдержался и рассмеялся в голос.

- Прости, прости... у тебя щека в чернилах, - пояснил свой смех финн и, вытащив из кармана парчового жилета белоснежный платок, осторожно провёл им по лицу России, после чего продемонстрировал чёрное пятно на нём.
- Спасибо, что вытер... у меня для тебя подарок! - вдруг вспомнил Брагинский и, отведя руку с платком в сторону, поднялся с кресла и направился к двери. Не услышав за собой шагов Тино, Российская Империя обернулся и кивнул тому в сторону коридора.
- Идём!

Вяйнямёйнен сложил платок вчетверо, убрал назад в карман и двинулся следом. Путь, коим они двинулись, он мог бы пройти с закрытыми глазами - так часто он ходил по нему в отсутствие Ивана. Дело в том, что окна из этой комнаты, в которую они шли, выходили прямо на дорогу и только здесь можно было увидеть карету на полчаса раньше, чем она прибудет к дому.