Мертвые игры 6

Глава 10

И тут Гаэр-аш сказал:

— Я обеспечу тебя образцами и доступом к лаборатории. Иди к входу для прислуги, найди Дормена, пусть примет тебя в штат, обеспечит полагающейся твоему полу одеждой и комнатой в подвальном этаже. До нашего возвращения с игр из моего дома не высовываться. Потом сможешь взять кровь у Риаллин, перед боем ей явно ни грамма терять не стоит.

— Понял! — бодро и радостно ответил ученик. И тут же огорошил продолжением: — Только образцы крови лучше сейчас взять, Риа же с игр не вернется.

— В смысле? — разом переспросили и Норт, и Дан, и Эдвин.

Я вообще не дышала уже, а вечный несколько неуверенно спросил:

— Она вам не сказала? Ее убьют сегодня, если она на арену выйдет, я же ей говорил.

Вот после этого я шустро прикрыла дверь и помчалась куда глядят, только не в свою комнату, где меня сейчас, нутром чую, убивать будут.

Но я не успела даже до лестницы добежать, как позади распахнулась дверь и раздалось угрожающе-пугающее:

— Риаллин.

Я замерла, потом обернулась, с ужасом глядя на ректора и… Гаэр-аш внезапно отвел глаза, затем и вовсе развернулся и глухо приказал:

— Уйди.

И все?

Оказалось, что действительно все — глава Некроса молча вышел обратно во двор, с грохотом закрыв двери. Я осталась в растерянности стоять на нижней ступеньке лестницы. Нет, мне не хотелось бы продолжать этот разговор, но вот узнать что происходит казалось уже жизненно важным.

Подавленная ситуацией, я молча поднялась по лестнице и увидела идущего по коридору сонного Заэна. Парень зевал и почесывал живот под полузастегнутой рубашкой… ровно до тех пор, пока не увидел меня.

Трансформация была мгновенной! Внезапно он ссутулился, как-то по звериному, затем подался всем корпусом вперед, с каким-то странным выражением вглядываясь в меня, а затем в коридоре прозвучало сдавленное и хриплое:

— Риа… ты такая… такая… красивая! От тебя глаз не оторвать… Риа, ты… — он стремительно подошел, рухнул на колени, и глядя на меня как на статую Темной богини, просипел: — Риа, ты станешь моей женой?

Его глаза лихорадочно блестели, руки дрожали, и весь вид выражал явно какое-то заболевание с повышенной температурой.