Деревушку эту Заречьем кличут. Меня сюда по службе отослали...ну, как по службе... разжаловали, да и наказали в Сибирь ехать, а я теперь кто, чтобы сопротивляться закону императорскому?
Сев в маленькую кибитку ямщика, я помчался по не замёрзшей дороге к Распутью, оттуда уже на лошадь посадят и своим ходом ехать придется, а зад не хочется об седло отбивать, да и боюсь я лошадей если честно. Сбросит, затопчет, да и как звать не спросит.
– Как же вас занесло сюда, молодчик? – Спросил ямщик низким голосом.
– Разжаловали меня, – ответил я ему.
– Много вас таких сейчас по деревням-то разъезжает?
–Прилично. Как власть сменилась, так и направили всех, кто с чином нечистым был.
– Вор вы значит?
– Да как смеешь? – Пригрозил ямщику.
– Простите уж. А звать вас как?
– Да как мужика простого, Иван я. Иван Петрович.
– Ермола! – Крикнул мужик из-за сильного порыва ветра, – красиво у нас тут, а, Петрович?
Да, виды правда красивые, особенно сейчас — в июне. Леса девственные, не тронутые. Травы зеленые, каких в Москве и не бывает, наверное.Цветущие луга раскинулись на несколько километров, а позади них лес дремучий, не тронутый. Сосны в нем будто небо прорезают, а птицы свищут, словно ассамблейские музыканты. Все поле цветами синими покрыто, да ромашками, и реденько стоят молодые березки. Темнеет тут поздно, а как солнце сядет, так через три часа встанет заново, но так до зимы только, потом уже вечером и черт ногу сломит в темноте.
– Вы только порядки местные соблюдайте и как свой будете, – вывел меня Ермола из дремы.
– Это какие еще? – Пробормотал я сквозь зевоту.
– Да там вам и расскажут, везде свои порядки. В полдень на полях не косить, после полуночи из дома не выходить. Ночью в воде не купаться, кто постучит в сумерках — тому дверь не открывать...– изъяснялся ямщик, пока я не прервал его.
– Так они что-же, не православные?
– Были, как только приехали, а потом все ушло. Сейчас там даже часовенки не стоит и ручьев святых ни одного.
Я потеребил свой золотой крестик.
– Да как так можно-то?
– Прижились люди, а вам я советую не встревать в их жизнь.
– Не учи меня, ямщик, – я был оскорблен этим приказом от какого-то извозчика, хотя понимал что наказ он правый дает, вот только жила моя чинная не позволяла помыкать собой. Придется видимо уживаться с новой жизнью — не Московской.
Повозка дернулась, отчего бедная моя душа чуть из тела не вылетела. Выглянув в окно, я заметил два небольших деревянных домика и конюшни.
– Ну, вот и Распутье, – пробурчал Ермола, сходя на твердую землю.
Тем временем к нам уже шел мужичок в простой рубахе и с сальными белыми волосами.
– Здравствуй, Ермола, – мужик протянул руку.
– Привет, Игорь, – ямщик пожал руку, – посадишь чиновника на кобылку, чтоб до Заречья домчала? – Мужчина указал рукой в мою сторону.
– Раз плюнуть. Марька быстро его довезет. Вам, господин, на лошадях доводилось ездить.
Я почесал затылок и ответил.
– Доводилось когда-то... потом правда весь в синяках был.
– Не боись, она у нас не строптивая, любве...как же это, обильная, я бы даже сказал.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Заречье
УжасыРазжалованного Ивана Петровича отправляют в Сибирь. В деревушку, которая называется Заречье. В ней еще живут древние устои и традиции. Мужчина сразу замечает странности жителей. Они поклоняются природе и языческим богам, верят в монстров и духов, а...