Готов ли ты принять меня?

Знак вечной дружбы

*Автор*
Лисохвосты были не только самолюбивыми и гордыми,  помимо этого они обладали собачьей преданностью.  Она проявлялась редко,  и привязывались лисы к кому-либо нечасто,  но очень сильно. Это была разная верность – верность второй половинке,  другу,  семье или стае,  к чему-то дорогому.  Потеря этого «сокровища» была хуже смерти,  ведь именно оно давала стимул и смысл лисьей жизни. Без этого Монстр терял всякий покой и бесцельно продолжал существование, блуждал по миру,  точно призрак,  либо опустошенный,  либо разгневанный -  как повезет.  Свои приоритеты и выбор Лисохвост всегда ставил в пользу «дорогого». Какой бы ни была опасность,  чтобы ни случилось,  треххвостый всегда мог ,  точно ветер прилететь на выручку и  подставить свою спину под удар. Защищать того,  к кому привязался -  это,  как инстинкт,  не покидает голову,  сколько бы времени не прошло. Не важно кто,  друг,  пара или член семьи,  эта связующая нить с годами не становится тоньше,  потому лис никогда не забывает «избранника или избранницу»,  даже если их жизни оборвутся или потеряются бесследно в огромном мире. 
Лисохвосты – большие собственники. Они не привыкли уступать или делиться тем,  что им принадлежит.   Особенно,  если это что-то дорогое.  Подобное лисы стараются держать при себе,  под защитой и присмотром.  Иногда это доходит до одержимости и безумия.

Место,  на котором тренировались юные лис и дракон получило от них же название - «Одинокий луг». Чаще всего из можно было застать именно там,  иногда в домике на холме или,  юрко мелькающими, вдоль деревьев.  Они долго тренировались,  и вот,  лето уж подходит к концу, уступая место огненной осени. Деревья медленно,  но верно сменяют наряд, птиц с каждым днем становится все меньше,  отцветают последние цветы на лугу,  лес готовится ко сну.  По началу,  Каю даже расстроилась,  что все начало замирать, почти на глазах. Над опадающими лепестками цветов так вообще – заплакала,  мол «Жалко… такие красивые были,  а теперь… Ничего нет. »  Но Нацки ее быстро успокоил,  заверив,  что растения просто засыпают,  как и она временами,  но настанет весна,  и все они вновь проснутся. Нагоняемые осенью,  тоска и печаль быстро сменились веселым нырянием в опавшие листья,  посиделками дома у камина или убеганием от дождя. У людей это время года протекало более спокойно,  нежели весна и лето. В деревне царила сонная атмосфера,  и синеглазая ее явно разделяла. Когда дожди усилились и стали обильными,  с тренировками  пришлось временно прекратить,  потому дети перебрались уже в настоящий дом. Все было так тихо,  спокойно и умиротворенно,  что даже лис иногда поддавался на «сонные провокации»,  устраиваясь рядышком с драконом на мягком ковре,  захватив с собой плед. Засыпать у камина,  под раскаты грома где-то за окном и мерцание молний – наверное одна из самых приятных для Каюки вещей. Тем более,  когда рядом спит лис,  к которому можно прижаться,  чтобы стало теплее.  Ну,  или просто невзначай отобрать плед.  Играть дети стали реже и в малоподвижные игры.  Что уж тут скажешь,  осень – ленивое время. Постоянная морось,  слякоть и грязь, затянутое  облаками, дымчатое небо,  без единого просвета,  придавали какой-то серости и сонливости. На улицу совсем не хотелось.
Каюки за все время стала более медлительной и вялой. Отдыхала от летне-весенних тренировок в полной мере. Зевая,  она часто просто читала какую-нибудь книжку,  сидя на кресле или лежа на полу,  иногда переводя взгляд на,  усыпанное каплями, окно. Нацки сначала ничем не отличался . Дремал на диване,  укутавшись в одеяло так,  что только хвосты торчали.  Но в один день, ни с того ни с сего,  встревожился. Бродил по дому,  заглядывал в окна,  прислушиваясь и принюхиваясь. На улицу смотрит, глазами бегает,  будто высматривает кого-то,  еще и с волнением каким-то. Светловолосая,  конечно,  заметила,  как ее друг стоит, пялится куда-то и брови хмурит.
-*К* Ты чего это? – ластясь подходит к нему. Наклоняя голову,  трется, как котенок,  показывая свое волнение за друга. – На что смотришь? – и сама тоже начала что-то разглядывать. А за окном ничего необычно.  Ни людей,  ни животных,  только дождь.
-*Н* Не так что-то… - лис глаза закрыл,  приподнял уши и вертит ими то влево,  то вправо,  прислушивается. К стеклу прислонился руками и,  будто старается уловить какой-нибудь запах более отчетливо. – Окно мешает.- буркнул хвостатый. – Каю,  скажи,  а вы что,  все решили к нам в деревню?
-*К* Что? – непонимающе переспросила та. – Что ты имеешь ввиду, Лисенок? 
-*Н* А ты не чувствуешь? – он отвернулся от окна и посмотрел на Каю,  приподняв бровь. – Там…  Где-то там еще драконы. – указал он пальцем в сторону улицы и вновь начал высматривать. – Вроде их двое и они рядом,  но все никак не могу увидеть. –  Синеглазую,  точно молнией ударило,  она застыла,  как статуя, бледнея на глазах,  а через все тело волнами била дрожь. – И мне не нравится это. Ты говорила,  что другие драконы отличаются от тебя и Сая,  и,  что они вам не друзья. Но меня беспокоит то,  что они кружат вокруг дома уже больше часа.  Что им нужно,  Каю? – синеглазая быстро оттащила друга от окна и они оба упали на ковер.
-*К* Осторожно,  они опасны! – голос ее дрожал. – Если они увидят,  что ты лис,  то сразу избавятся от тебя… Другие навряд ли любят лис. Они могут принять тебя за угрозу.
-*Н* Мило-мило… - процедил Нацки. – А ты знаешь их?
-*К* Лично нет. – Каюки чувствовала,  как страх нарастает. – Но они тут за братом и за мной…  Как же они нашли нас???
-*Н* Что им нужно?
-*К* Мы ушли без разрешения,  еще и к людям,  которых папа ненавидит. Я  и брат предатели,  даже более,  я дефект. Если бы ты знал,  как с такими поступают.  Они наверняка вернут нас домой и сделают что-нибудь ужасное… - закрыв лицо руками,  светловолосая  медленно мотала головой и представляла,  что их ждет.
-*Н* Еще чего… - прорычал лис,  агрессивно расправляя хвосты. – Я не собираюсь отдавать тебя,  ни за что!!! – обратившись полностью,  Лисохвост уверенно стоял на лапах,  готовясь оголить оскал и встать на защиту своего «Сокровища».  Комната была для него малёвана. Пара фоток с камина были сбиты, беспокойно виляющими,  хвостами.
-*К* Нет же! – схватив плед,   девчушка накрыла друга и  крепко-крепко обняла,  обхватив продолговатую мордашку,  и,  потянув ее на себя . – Не выдавай себя!  Я не хочу,  чтобы тебе сделали больно! Больше всего на свете не хочу!  Пойми,  ты же мне очень дорог..!  Ты мой самый-самый-самый лучший друг-лис! Не делай глупостей,  прошу тебя! – наклонившись,  трёххвостый тихо и смиренно прорычал,  прижимая уши. Потерся носом и вернулся к первоначальному виду.  
-*Н* Хорошо…  Но они все-равно тебя не получат. – Каю знала,  на что способны драконы и это ее до слез пугало,  потому она прижалась к другу,  ища утешения. Ей казалось, что наказания не избежать. 
-*К* Я не хочу тебя бросать…-  Нацки легонько потрепал ее за волосы и уверенно улыбнулся.
-*Н* Тебе не придется.  – зеленоглазый замер. – Они ушли.  Все хорошо. – светловолосая чуть не повалилась на пол от облегчения. – Знаешь,  а у меня идея! Мы можем сделать нашу дружбу вечной,  чтобы никто нас не разлучил.  Тогда ты перестанешь бояться.
-*К* Правда? Но,  как???
-*Н* Очень просто. Побудь пока тут,  а я сбегаю на второй этаж и вернусь. Я скоро!  – отдав одеяло синеглазой,  лис,  перепрыгивая ступеньки через раз, громко и быстро побежал,  как поняла Каю,  в свою комнату.  Повозился там минут пять,  шурша чем-то,  и так же вприпрыжку,  точно пуля, вернулся в гостиную. Нацки готовил «это» почти месяц. Не сказать,  что сам,  но идея полностью принадлежала ему.  С довольной моськой,  он держал в руках небольшую коробочку,  из которой вскоре достал «парную» подвеску дружбы.  Она делилась на две,  совмещаемые между собой, части. На одной из них был дракон,  а на второй,  конечно же,  лис. Оба зверя кротко склонялись перед друг другом,  демонстрируя  уважение,  равенство и мир. С они кого были списаны понятно каждому.
Каю вопросительно опустила один из Сенсоров,  рассматривая необычную вещицу,  которую лис сразу повесил ей на шею,  а затем и себе. Покрутив в руках узорчатую «блестяшку»,  она ожидающе посмотрела на Нацки.
-*К* Что это, Лисенок? – Изображённого на подвеске, дракона она заметила сразу же. В голове возник вопрос «Это я?». Небольшой  синеватый кристаллик на месте глаз давал ответ на этот вопрос.
-*Н* Это символ нашей дружбы и моей преданности. – задорно вильнул хвостами мальчишка. – Две половинки,  лис и дракон – это ты и я. Если так посмотреть,  то абсолютно разные части,  но на самом деле,  они – одно целое! Они сделают нашу связь нерушимой и крепкой,  чтобы мы никогда не забывали друг о друге и всегда были вместе. Если будем их носить,  то  нас никто не разлучит,  даже те драконы. Мы всегда найдем друг друга,  не забудем и вернем. Это – наша связь и напоминание.
-*К* Ва-а… - протянула Каюки. Небольшое украшение стало чем-то очень важным и с какой-то-то стороны волшебными. – Это просто потрясающе! У меня слов нет..! Всегда-всегда вместе… не знаю  чего бы я хотела больше,  чем этого.  Наши узы – все для меня,  ты, лисий друг- мой мир. Меня никто не заберёт,  никогда-никогда… От этой мысли мне так спокойно.
-*Н* Но нам нужно завершить «ритуал вечной дружбы»!- заявил хвостатый.- Эти подвески сделаны из металла Памяти.  Его часто используют люди в разных целях. При каком-либо особом действии на предметах из этого металла появляются рисунки,  надписи или буквы.  Это зависит от  желания владельца. Так люди могут помечать кому принадлежит вещь или кто ее сделал, делать «напоминалки»,  активировать оружие и многое другое. Если совместить наши половинки подвески,  то на обратной стороне появится надпись. Ну,  мы должны ее придумать и,  соединив части,  произнести. Тогда мы будем вместе навечно. -  зеленоглазый протянул свою часть с лисом. – Ты согласна дружить с Монстром-лисом?
-*К* Ты еще спрашиваешь.- усмехнулась Каю. - И ты не монстр.  Для меня уж точно. А если и так,  то это совсем неважно, ведь Монстрами мы будем вдвоем. Это нестрашно. – не думая, синеглазая совместила половинки.  Нацки кивнул.
-*Н* Я все еще твой лис?- спросил он.
-*К* Навеки,  Лисёнок! -  с секундным свечением на обратной стороне «Знака вечной дружбы»  появились две незамысловатые строчки,  которые теперь всегда будут образовываться при соединении двух частей и лишь в руках у настоящих владельцев.
И для Каюки,  и для Нацки эта,  казалось бы мелочь, стала чем-то больше,  чем просто побрякушка на шее. Но для каждого она имела разную значимость.
Светловолосая считала подвеску – неразрывной связью,  гарантией своей безопасности и безопасности дорогих ей «людей»,  чем-то,  что обязательно защитит ее и не позволит разлучить с семьей. В этом заключалось некое волшебство. Она всецело верила другу,  и если он говорит,  что с подвеской их никто не разлучит,  значит так и будет. Ни разу синеглазая не усомнилась в его словах,  так случилось и в этот раз. Никогда и ни с кем раньше она не была так близка,  не проводила так много времени с кем-то,  чем с Нацки. Может он и старше, и хвалился этим,  относясь к ней,  как к беспомощной,  но разница – это лишь один год. Потому в заботе и опеке,  в обязанности присматривать,  как за вторым старшим братом, Каю не уступала. Лис,  конечно, превосходил ее физически,  но эмоционально он был более шаткий.  Не говорил вслух,  но поддержки ему всегда нужно было больше,  чем ей. Раньше он переживал по поводу своего истинного «Я»,  считал себя источником всех бед и, несущим опасность, существом.   Это не давало ему  покоя даже во сне,  когда зеленоглазый подрывался с кровати посреди ночи,  хватался за Подавитель и,  нервно подергиваясь,  с отдышкой,  как после страшного сна,  ждал утра. Хвостатый не мог нормально спать,  и синеглазой приходилось долго его успокаивать и уговаривать вздремнуть еще немного.  Вскоре он доверился,  а она стала охранять его спокойный сон и больше с этим не было проблем.  
«Спи спокойно, Лисенок. Я всегда о тебе позабочусь.»- часто говорила девчушка,  поправляя одеяло друга.

Лисохвост так же считал, что подвеска – это нить между ним и синеглазой,  но видел он ее в другом ключе.  Она не олицетворяла чью-либо безопасность и сохранность,  но ему хотелось верить в то,  что она дает одну лишь гарантию. Гарантию,  что теперь Каю никуда не денется,  никто к ней и подойти не сможет, лишь он один. Лис не причинит ей вреда,  но и  отойти от себя не позволит.  Это его друг,  только его,  так он считал. Она,  словно охраняемое монстром,  сокровище,  которое должно оставаться в его лапах,  чтобы чудовище не обнажило своих когтей и не оголило оскал.
П. С.