It's his Sugar [18+]

6✨

Неделя. Ровно столько длился отдых парней. А потом Чимину позвонил Чонгук с воплями о том, что Тэхён вывалился из окна третьего этажа. Парни сначала подумали, что это шутка. В конце концов, он позвонил им, когда они наслаждались друг другом, сидя на пляже. Но потом, когда эти двое поняли, что это не шутка, их очень жёстко прорвало на смех. Они смеялись очень и очень долго, на что Чон лишь фыркнул и бросил трубку. Но парни хоть и смеялись, все равно плюнули на оставшуюся неделю отдыха и рванули обратно домой. В итоге с Тэхёном все в порядке, всего лишь сломана рука. О том, что с его головой не все в порядке, все знали ещё до этого инцидента, но то, что эти двое захотят развлечься на подоконнике…

      — Чонгук, тебе нельзя общаться с этим идиотом. Ты тупеешь, — Пак припечатал ладонь ко лбу, и они вместе с орущим на всю больницу Юнги уехали домой. Возвращаться в Пусан уже не было никакого желания, тем более сегодня парни решили пойти в клуб, дабы немного отдохнуть. И плевать вообще-то, что у них такой отдых почти каждый день. Плевать, что у Тэ рука в гипсе, а Чон наказан на месяц. Веселье никто не отменял. К тому же, традиции нарушать нельзя. Каждую пятницу, а после субботу они собираются в каком-нибудь клубе. В эту пятницу должно быть так же…

***

      — Парни, вы не девки, чтобы так долго собираться! — орёт на всю квартиру Хосок, подпирая плечом стену и медленно разлагаясь.
      — А кто нас знает? — пожал плечами Джин, медленно выходя из своей комнаты и поправляя укладку.
      — Сука… Ты бы ещё штаны розовые напялил. Живу с геями и трансвеститами… Мама, роди меня обратно! — взревел Хосок, начиная биться головой об стену. А всё потому, что СокДжин надел розовую футболку и розовые кроссовки. Что поделать, если ему нравится этот цвет? Только вот Чон этого не совсем понимает.       — Кстати! Чимин-и, завтра мы идём в магазин покупать мне розовые джинсы! Хосок-и, спасибо, что напомнил, — СокДжин мило улыбнулся и подмигнул другу.       — Я скоро сбегу из этого дурдома, — прохрипел Хосок, медленно сползая по стене на пол.       Вообще-то он любил Джина со всеми его розовыми заскоками. И Джуна любил, не смотря на то, что он постоянно всё ломал и умничал почти на каждом шагу. И Юнги любил, хотя тот был постоянно вредный и злой. И Тэхёна любил со всеми его странными и ебанутыми идеями. Теперь вот и Чонгука с Чимином полюбил. Не знает, правда, за что, он всех их любит, но своих чувств не скрывает. Может спокойно подойти к кому-нибудь и сказать о том, что дорожит общением с ним, что тот стал ему как брат. Но такое, конечно, бывает очень редко. В основном, Хосок стебёт парней, а любовь проявляет в заботе, но он ведь любит. Но вообще-то иногда они переходят все границы. Например, сейчас, когда уровень розового на старшем зашкаливает, из комнаты Джуна слышится какой-то звон (кажется, он разбил очередную любимую статуэтку), а Тэхён показывает из комнаты на спине Чонгука, показывая всем своим видом, что он наездник, а младший его верный конь. Дурдом? Хосок привык, но сейчас почему-то хочется уйти. Желательно, в окно. Желательно, с десятого этажа.       — Они идиоты, но ты их любишь, — голос Пака возвращает Хосока в реальность. Чон лишь вздыхает, кивает и встаёт с насиженного места на полу.
      — Я подожду на улице, потому что уровень долбаёбов на один квадратный метр резко увеличился, — секунда и Хосока в квартире нет.
      В итоге, через полтора часа парни, наконец-то, сидят в клубе за забронированным столикам. Джин, как обычно, запрещает пить Чонгуку, забирая из его рук любой алкоголь и опрокидывая в себя. Младший злится и хочет уже треснуть хёну, но парень, у которого он сидит на коленях, заботливо подливающий виски в его сок, мешает это сделать. Чонгук хитро улыбается и разом выпивает весь стакан сока. Тэхён подливает ещё, а захмелевший СокДжин, хоть и смотрит в их сторону, всё равно этого не замечает.
      — Мы танцевать, — фыркнул изрядно пьяный Чимин и вытащил СокДжина на танцпол. Его Юнги сейчас спокойно сидит и разговаривает с НамДжуном, совсем не обращая на младшего внимания, а устраивать сцены ревности в клубе не прикольно.       — Когда-нибудь я убью эту тварь, — хрипит Пак, опираясь спиной на раковину в туалете клуба.
      Ситуация с Юнги изрядно напрягает, потому что Чим даже не понимает, почему так происходит. Та неделя, что они были вместе, была прекрасна. У них всё было хорошо. Но как только они приехали в Сеул, Мин начал отдаляться. Всё больше разговоров с НамДжуном, о которых Чимину знать не нужно, и всё меньше времени младшему, что Юнги ему уделяет. Он даже элементарно не смотрит на него.
      — Только через мой труп, — тихо сказал СокДжин, облокачиваясь на стену.
      — Он же тебе нравится, да?       — Несколько лет. Не знаю, в курсе ли ты, но НамДжун прекрасно читает реп. Я однажды это услышал, тогда и понял, что мне уже не выбраться. Я просто представил, как бы рот, который на такое способен, смотрелся бы на моем члене. Сам от себя в шоке был, потому что всю жизнь был по девушкам, а тут такое. Начал задумываться. И, возможно, это можно было бы списать на обычное желание минета и недотраха, но с каждой девушкой, что я спал, я представлял его. Я представлял не то, как он будет стонать подо мной, как его стенки будут сжимать мой член, а то, как бы Я стонал под Ним. Мне кажется, в отношениях между парнями полное понимание любви наступает тогда, когда они готовы быть снизу. Если бы это было неделю, месяц максимум, я бы наплевал и забыл как страшный сон, но это продолжается пять лет. Ничто, по сравнению с нашей жизнью, но он мне снится…       Чимин был впечатлён такой честностью со стороны хёна и удивлён слепотой второго. Как можно было не замечать влюблённости в себя пять лет? Ладно, год. Но пять лет это уже не шутки. Пак становился разозлённым. И пьяный и злой Чимин в итоге выдаёт необдуманные и очень глупые поступки.
      — Давай отомстим им, — очень уверенно и серьёзно произносит Чимин, в миг преодолевая расстояние между ними. И если бы СокДжин разозлился, оттолкнул, отговорил, всё было бы в порядке. Но нет. Безвозвратно.
      Резкие движения, грубые, не приносящие кайфа и наслаждения поцелуи, туман в головах обоих… Они не контролируют себя. Сейчас ими руководит алкоголь и злость. Им даже плевать, кто сверху, кто снизу. Главное для них сейчас — месть. За все потраченные нервы, за то, по их мнению, что ими пользовались. За то, что они не ценят их любви.
      — Я девственник, поэтому снизу будешь ты, Чимин-и, — шёпот, после чего Чимина не грубо, даже с ноткой нежности и какого-то сожаления, но резко разворачивают и прижимают щекой к стене, заставляя нагнутся. Они даже не зашли в кабинку, они по-прежнему в туалете, куда кто-то может зайти в любой момент. Им просто плевать.
      Без нежных поцелуев, без растяжки Чимину было не то, чтобы больно, скорее непривычно. Он привык к тому, что Юнги с ним нежен. Что о его удовольствии задумываются. Когда в него вошёл смазанный жидким мылом (хоть что-то по мнению Пака) член старшего, он даже не вскрикнул. Это ощущение чужого тела в себе не вызвало ничего кроме отвращения к самому себе. Чимин пожалел о своём решении, но было слишком поздно. СокДжин уже вдалбливал его в стену туалета хоть и дорогого и роскошного, но ненавистного Паку клуба.
      Но не одному Чимину было стыдно и плохо от всего происходящего. Хоть СокДжин и не встречался с НамДжуном, он считал, что он изменяет ему. В данный момент он изменял ещё и себе. Ему было стыдно перед всеми. Перед Джуном, перед Чимином и Юнги за то, что не смог отговорить младшего и повёлся на всё это… перед собой, в конце концов.       Оргазм настиг обоих одновременно очень быстро. Джин решил, что кончать в парня это сверх приемлемого, поэтому излился куда-то в сторону, а Пак себе в руку. Они умудрились даже не испачкать одежду. Это был всего лишь грязный секс, которым занимается каждый второй в этом клубе. Но не за каждым вторым наблюдали…

***

      — Куда это они? — спросил захмелевший Чонгук, оторвавшись от поцелуев с Тэхёном.       — Танцевать, — спокойно сказал Юнги, после возвращаясь к разговору с НамДжуном.       — Танцпол в другой стороне. Они пошли к туалету, — проинформировал Хосок, совсем не заботясь о том, чтобы донести эту информацию как-то по-другому.
      Юнги замолчал на полуслове. За столиком воцарилась тишина (конечно, на сколько это можно в клубе в пятницу в час ночи).       — Хён… — начал осторожно Чонгук, единственный из всех заметивший изменения в настроении Пака, но его прервали.       — Всё в порядке, Чонгук-и. Я пойду спрошу, что случилось. Может им плохо стало, — Мин улыбнулся и встал с диванчика. Даже он в это не верил.
      «Они просто захотели поговорить. Все будет хорошо, потому что только утром между нами не было никаких ссор».
      Но все надежды разбиваются в дребезги, когда он видит как его старший брат трахает его парня. Его любимого человека. Его смысл жизни. Но он не видит слёзы на щеках этого смысла.       Улыбнувшись, кажется, в последний раз, Мин тихо закрывает дверь и уходит. Главное, не заплакать, потому что он сильный. Потому что он знал, что так и будет. Потому что Чим прекрасный, его хотят все, а Юнги во всём виноват сам. Не влюбился бы, боли бы не было. Он даже не винит в этом Чимина. Он винит во всем себя.
      — До скорого, парни, — тихий голос, после чего Юнги забирает свою ветровку и уходит. Просто уходит без сканадлов и ссор. Потому что виноват только он. Его не останавливают. Потому что понимают.