It's his Sugar [18+]

Бонус. ВиГуки 💫

Тихая и пустая квартира. Единственное, что встречает Чона на протяжении четырёх дней. Парень привык, что в этом помещении всегда есть хоть какой-то шум. Просто работающий телевизор, не громкая музыка, доносящаяся из комнаты старшего или даже какие-то разговоры из кухни. Этого всего теперь нет. Его лучший друг куда-то уехал со своим парнем, а парень просто пропал, оставляя после себя недопонимания, пустоту в душе и приятные воспоминания в голове. Кажется, только сейчас парень понял всю суть первой любви. Не симпатии, не влюблённости, а именно любви. Она нужна для того, чтобы показать все прелести и горести отношений, чтобы потом вспоминать её и понимать, как делать не стоит. Чтобы мучаться потом, потому что первая любовь самая сильная.

      Вот и Чонгук мучается. Он проходит в свою комнату, по пути скидывая одежду, и падает на кровать. Живот урчит, но Чон даже не собирается принимать пищу. Даже не помнит, когда ел нормально в последний раз. Зато отчётливо помнит, что час назад он влил в себя несколько бутылок пива с новыми друзьями. И нет, они очень хорошие парни. Они заметили изменения в парне, они даже знают причину, по которой Тэхён уехал, а Чонгук теперь мучается, но исправить это никак не могут. Ким запретил говорить что-либо младшему. И плевать вообще-то, что Тэ мягкий и нежный по отношению к своим хёнам, он страшный в гневе. Они просто не могут рассказать обо всём Чону, но стараются как-то ему помочь. Только вот не помогает ни хрена, ведь Чонгук говорит, что всё в порядке, маску каждый день надевает, и ему верят. Не знают, что по ночам он плачет в своей кровати, а звонить лучшему другу, который единственный мог бы помочь, он не собирается. Пак заслуживает отдыха со своим любимым, а Чон как-нибудь справится. Он сильный.       Алкоголя не хватает, чтобы без мыслей о личном демоне уснуть, поэтому Чонгук встает с кровати, переодевается в домашнюю одежду, понимая, что потом времени не будет, и идёт на кухню. Там должно быть любимое вино, которое они с другом пьют иногда по вечерам после тяжёлых сессий. Парень немного шатается, но справляется отлично. Но только он хочет влить в себя первый бокал, как в дверь звонят. Вздохнув, Чон направляется к двери. Чимин не мог вернуться так рано, к тому же у него есть ключи. Но кто мог прийти ещё? С парнями он расстался не так давно, чтобы они успели соскучиться, а никого другого он не ждал. Да и и не общался ни с кем вовсе в последнее время. Парень ревновал. При мысли о Киме, Чонгук грустно ухмыльнулся и, даже не посмотрев в глазок, открыл дверь. Когда-нибудь его так убьют.       Чону кажется, что это сон или галлюцинации от выпитого алкоголя, только вот родной тихий голос… — Я скучал, Кук-и. …выбивает из колеи. Он готов провалиться сквозь землю, потому что перед ним стоит его личный ночной кошмар. Он думает, что это сон, от того сильно кусает себя за внутреннюю сторону щеки. Нет, не сон. Понимание бьёт обухом по голове, а обида накатывает с двойной силой. Как и слезы, что грозятся политься в любой момент. Каким бы сильным в душе он не был, каким бы альфой не казался людям, внутри он был другим. Ему всего двадцать лет, из которых половину он был закрыт от общества. Он маленький и нежный парень. Именно поэтому он с сильным хлопком закрывает дверь перед носом счастливого и ничего не понимающего парня.       Чон скатывается по двери вниз, прижимая ко рту ладонь, чтобы подавить всхлипы. До одури обидно и грустно, что с ним так поступили. Слёзы текут ручьём, сердце бешено стучит, а мозг. который говорит, что парня надо выслушать, благополучно послан в жопу.
      — Кук-и, что происходит? — тихий голос из-за двери. Тэхён сидит точно так же, ровно напротив Чона. Да, он понимает, почему младший на него обижается, но не настолько же он виноват, чтобы его сейчас даже не впустить в квартиру. А может и настолько. Но ведь он не виноват, что если расскажет кому-то о своей работе, убьют не его, а того человека, который узнал. Он просто хочет уберечь своего любимого парня.
      — Убирайся, Ким Тэхён, — холодный голос, который Чону было сделать очень тяжело. Попытка показаться холодным с треском провалилась в самый последний момент. Он всхлипнул непозволительно громко.       — Кук-и, я виноват, я знаю. Но я не изменял тебе, я могу тебе всё объяснить. Умоляю, не плачь и впусти меня в квартиру. Мы должны просто поговорить, — у старшего от всхлипов младшего сердце в груди сжимается, иногда пропуская удары. Больно от осознания того, что его любимый крольчонок плачет сейчас по его вине. Он ведь давно уже хотел прекратить, только вот откладывал всё почему-то.
      — Я не хочу видеть тебя сейчас, Тэхён. Уходи, — очередной всхлип от накатывающей истерики.       — Я не уйду, пока мы не поговорим. Если ты не откроешь дверь, то я её выломаю, — голос становится строже, но остаётся всё таким же нежным, в нём чувствуется такая же любовь что и несколько дней назад.
      Чонгук сдаётся.
      Щелчок замка, после чего Чон молча, вытирая кулачками слёзы, как маленький ребёнок, плетётся на кухню. Он хочет шоколадного молока. Чимин всегда ему его даёт, когда у младшего истерика. И сейчас это должно подействовать. Он ещё такой ребёнок.
      Тэхён идёт следом, оставляя дистанцию в два шага, но когда видит, что Чон никак не может успокоиться, не выдерживает и прижимает того к себе. Плевать, что у того истерика, и он ему противен. Плевать, что его сейчас бьют в грудь (и откуда в этом малом столько силы?). Он просто не может смотреть на то, как его ребёнок плачет из-за него. Да и плачет совсем в принципе.       — Кук-и, я уезжал по работе. Рассказать всего сразу не мог, мне запретили. Прости меня, умоляю. Такого больше не повторится. Я очень люблю тебя. Если ты подумал, что я изменял тебе, то прошу, не думай больше так. Кроме тебя мне никто не нужен, — шептал Тэхён, прижимая это маленькое создание к себе. Чонгук хотел в это верить, потому что он не перестал любить старшего за такой короткий срок.
      — Прошу, перестань плакать. Моё сердце сжимается, когда ты плачешь. Ты не заслуживаешь слёз, ты всегда должен улыбаться. Ты самый лучший человек в моей жизни, и я всегда буду любить тебя. Прости за всю боль, что я тебе причинил. Я не достоин тебя, — всё ещё шепчет парень, всё сильнее прижимая парня к себе и гладя того по волосам. Точно в последний раз.
      Когда истерика Чонгука начинает немного проходить, старший целует того в макушку и грустно улыбается. Ему надо уйти, потому что он приносит этому парню только боль. Может без него Чон сможет найти своего истинного, своё счастье.       — Прощай, Кук-и. Ты навсегда в моём сердце, — разжимает объятия, отступает на один шаг, а Чон просто стоит и не может пошевелиться. Он же не может так просто уйти. Он же не может бросить его одного во второй раз! Он не может!
Тэхён не может разгадать взгляд младшего сейчас, хотя всегда получалось, поэтому просто отступает ещё. Шаг, второй… пятый. Он уходит из квартиры и, кажется, из жизни Чона навсегда.
      Но нет. Теперь он его не отпустит. Пусть он ему угрожает, умоляет… Чонгук больше не потеряет его. Срывается с места, догоняет Кима уже на лестничной площадке, хватает за руку и без слов впивается в губы. Четыре дня он скучал по ним. Четыре грёбаных дня он не мог поцеловать их, дотронуться до тела старшего. Он безумно скучал, и отрицать это было глупо и бесполезно.
      — Я люблю тебя, Тэхён-и, — шепчет Чон, когда воздуха уже не хватает, и он отстраняется.
      — Я люблю тебя, Кук-и. А ещё я очень перед тобой виноват, — так же шепчет Тэхён, обнимая парня и зарываясь тому в шею и вдыхая родной запах. Как он по нему скучал.
      После таких слов Чонгук отстранился и с хитрым прищуром посмотрел на старшего. В его глазах загорелся озорной огонёк похоти, а от недавних слёз не осталось и следа. В голове как будто щёлкнул какой-то выключатель, и улыбка, больше похожая на оскал, озарила лицо младшего. От этой картины старший невольно даже сглотнул.       — Виноват, поэтому я тебя накажу, пока не прощу, — хитрая ухмылка, после чего Тэхён не успевает даже ничего сказать. Его рот затыкают страстным поцелуем, а тело куда-то тащат. А что сказать про душу? Душа давно продана Дьяволу в обличии Чон Чонгука.